— Никаких «но». Это приказ! — повысив голос, бросил подполковник. — Сдай в архив и доложи.
«Надавили вояки на начальника, — вяло подумал капитан, выругался, мелькнула мысль. — Может, позвонить в республиканское управление полковнику Доржиеву?.. Впрочем, Ким наверняка уже все согласовал и подстраховался», — и тихо изрек:
— Есть.
Подполковник решительно покинул кабинет.
У капитана сразу сильно разболелась голова.
Грязно ругаясь и проклиная всех и вся, он поднялся, открыл книжный шкаф, достал бутылку самогонки. Налил половину стакана и быстро выпил, заел огурцом. Проверенный способ поправить больную голову сработал и на сей раз. Вскоре капитану стало гораздо легче.
В памяти возник лейтенант Сергеев, молодой и наглый…
Вдруг мелькнула мысль:
«Подполковник не установил срок сдачи дела!? Значит… значит можно еще поработать по этому лейтенанту. А потом, когда-нибудь, и сдать дело в архив!.. — повеселел. — А может, уже с обнаруженными мною железными фактами, и не сдать!..».
Сергеев проснулся от звуков, издаваемых открывающейся дверью. В комнату вошел улыбающийся майор Сидоркин. В руке он держал небольшую кастрюлю.
— Вот на кухне взял супчика для вас, товарищи, — проходя к столу, вымолвил майор. — Из баранины, наваристый такой. Покушайте и отдохните хорошо.
— Спасибо за суп, — бросил Ермолай.
Майор поставил кастрюлю на стол.
— Выезд завтра рано утром. Это чтобы вы к ночи добрались до нашей Кяхты, — добавил майор и быстро вышел.
— Какие запахи! Накрываем на стол? — вдыхая ароматы супа, спросил Ермолай.
— Да, — поднимаясь с кровати, изрекла Урин…
Они с удовольствием и с аппетитом покушали.
Затем быстро убрали со стола и разлеглись по своим кроватям. Часы показывали 17 часов. Сергеев попытался представить завтрашний выезд. Но это как-то плохо получалась. Клонило в сон…
Два часа ночи, усыпанное звездами темно-синее небо.
Ворота распахнулись, на городскую улицу выехал крытый брезентом грузовой «газон». Буквально следом грозный бронеавтомобиль с пулеметом наверху.
Ворота закрылись, грузовик и сопровождающий бронеавтомобиль неспешно двинулись по темной, запорошенной снегом, пустынной улице.
Вот из ворот одного дома, газуя и ревя, выскочил на улицу мотоцикл с коляской и двумя наездниками в шлемах и очках. На некотором расстоянии стальной конь последовал за машинами, выехавшими из советского посольства. Вскоре следом за мотоциклом пристроился и легковой автомобиль. Кавалькада двигалась в северном направлении.
Вскоре они миновали город и выехали на шоссе, ведущее к границе с СССР…
Ермолай проснулся от неких звуков. В комнате горел свет, в дверях стоял майор Сидоркин.
— Будем подниматься, друзья, — весело изрек майор, — и готовиться к выезду.
— Сколько сейчас времени? — потягиваясь, сонно спросила Урин.
— Три часа ночи. Час вам на сборы и все про все, и… вперед, друзья, — широко улыбаясь, вымолвил майор. — Родина ждет от вас геройских поступков! Давайте просыпайтесь, умывайтесь, кушайте. Я зайду через полчаса, — стремительно покинул комнату.
— Голова какая-то чугунная, — хмуро выдавила Урин. — Вторую ночь мы спим по 10 часов. Мрак! Такое ощущение, что майор нам подсыпает в еду снотворное.
— Возможно, — согласился Ермолай. — Но заметь, это делает он для нашего же блага.
— И, конечно же, для нашего особого дела, — недовольно добавила напарница…
Майор зашел точно через полчаса. Он сразу разложил на стол карту и изрек:
— До Кяхты, или, что одно и то же, монгольского Алтанбулага есть две дороги из Улан-Батора. Основная или новая — по который вы ехали, через Сухэ-Батор, Хонгор, Баянчандмань. И вторая — старая, условно объездная, менее качественная, это через Батсумбэр, Мандал, Ерее, — показал на карте обе
