смогли. После ее ухода он думал, что никакая женщина не в силах ее заменить, но вот в его жизни появилась другая, совсем не похожая на Галину. И чувства к ней постепенно заполняли место в его опустошенной душе…
Был теплый летний день, и Тарас предложил Милане устроить пикник у реки.
— Но я не готова, — заявила она. — Надо было сказать заранее, я бы что-нибудь купила.
— Я уже обо всем позаботился, — сообщил Тарас. — Мясо замариновал, дрова подготовил, посуду, хлеб, сок детям — все взял. Возражения не принимаются! Думаешь, детям не надоело в садике?
— Сдаюсь! — согласилась Милана и сообщила детям о пикнике.
Шипели угли на мангале, возмущаясь, когда на них падали капельки жира с шампуров, детвора носилась по лугу с мячом, и Милана отошла к реке. Тарас перевернул шашлыки и пришел к Милане. Она смотрела на воду, думая о чем-то своем.
— О чем задумалась? — спросил Тарас.
— Река — моя подруга, — пояснила Милана, — она знает все мои секреты.
— А я до сих пор ничего не знаю о твоей жизни.
— Ты знаешь все.
— Я не знаю, что побудило тебя приехать в этот поселок с детьми.
— Я сбежала от мужа, чтобы здесь без него построить новую жизнь. Если тебе интересно, я скажу: он унижал меня, поднимал на меня руку, но самое страшное — он травмировал детей, а этого я простить не могла.
Милана замолчала. Тарас видел, что ей нелегко вспоминать прошлое, и не торопил.
— Однажды он попытался заставить Богданчика отрубить хвост Бумчику, тот был еще щеночком, — продолжила Милана. — Мальчик отказался, и тогда он на глазах детей сделал это сам. Они очень испугались, сын до сих пор иногда заикается. Если хочешь знать о моем детстве, то оно было еще ужаснее. Я жила по строгим законам отца, без материнской любви и ласки… Но подробнее я не хочу сейчас рассказывать. Когда-нибудь потом. Может быть. Сейчас у меня нет никого, кроме детей.
Милана села на пень, Тарас присел рядом. Их плечи соприкасались, Милана чувствовала его тепло, и ей безумно хотелось стать беззащитной, положить голову ему на плечо, попасть в его надежные объятия… стать слабой.
— А ты знаешь, что на земле есть место, где люди не стареют и не болеют? — спросил Тарас.
— Да ну?!
— На границе Индии и Пакистана долину реки Хунза называют оазисом молодости. Обитатели этой долины никогда не болеют, выглядят молодо и живут до ста двадцати лет. В отличие от соседних народностей, они очень похожи на европейцев. Хунзы купаются в ледяной воде, а сорокалетние женщины выглядят как девушки и в шестьдесят лет сохраняют стройность фигуры. Они рожают детей даже в шестьдесят пять! Интересно еще то, что у них есть период, когда фрукты еще не поспели, а мясо они не едят, и тогда несколько месяцев они питаются лишь напитком из сушеных абрикосов. В августе 1977 года в Париже на международном раковом конгрессе было сделано заявление о том, что среди народностей хунза отмечено полное отсутствие раковых заболеваний.
— Значит, люди там не стареют? — задумчиво произнесла Милана. — А реки? Реки стареют?
— Реки? — удивленно переспросил Тарас. — Нет, реки не стареют, как не стареет чувство под названием «любовь».
Он обнял Милану за плечи, и она доверчиво положила голову на его плечо.
За пять лет самостоятельной жизни Милана разучилась плакать, кого-то просить, быть удобной и мечтать о личном счастье. Она словно покрылась невидимым панцирем, способным защитить ее внутренний мир, куда не было входа посторонним. Она не учла одного: настоящая любовь способна разрушить условную броню. Милана не заметила, как новое чувство робко и неспешно заполняло пустое пространство ее души. Ей трудно было признаться даже самой себе, что на Тараса она смотрит уже другими глазами, и у нее не было сил возвести защиту от его теплого, ласкового взгляда. Каждый раз, когда Милана его видела, ее охватывало чувство тихой радости. Иногда ей казалось, что, коснувшись ее взглядом, Тарас слышит ее мысли и желания. В нем было что-то опьяняющее, и рядом с ним Милане хотелось быть женщиной не сильной, а веселой, легкомысленной и безответственной. Они все еще не жили вместе, но были безумно счастливы от простого общения друг с другом. Тарас все свободное время проводил с Миланой и детьми, но на ночь уходил с Соней домой. Раньше вечерами Милана спокойно окуналась в омут привычного одиночества, но в последнее время ей стоило огромных усилий не сказать ему при расставании: «Не уходи!» Ее сердце склонялось к серьезным отношениям, но уже не безрассудно, а обдуманно и спокойно.
«Я так мало знаю о его прошлом», — не раз думала Милана.
Что ей было известно о Тарасе? О его жизни в поселке с женой ей уже немало нажужжали местные словоохотливые женщины. А до приезда сюда? В какой семье он жил? Где его родители? Были ли у него братья-сестры? Несколько раз Милана пыталась начать об этом разговор, но Тарас избегал подобных тем. Она и сама не любила возвращаться в прошлое, но кое-что о себе ему рассказала. Может, эти недомолвки мешают им соединить судьбы?
