После побега от мужа она боялась, что дети начнут скучать по отцу, дедушке и бабушке, но они, словно сговорившись, никогда о них не вспоминали, словно этих людей и не было в их жизни. Она не могла догадаться, что принудило их забыть прошлое, но позже осознала, что дети хорошо чувствовали и понимали ее настроение, — они рано начали взрослеть, разобравшись в сложившейся ситуации. Они не могли забыть всего, что с ними произошло, — дети просто избегали любого напоминания о той жизни. Она смогла дать им новую жизнь и сама ее начала. И случилось это не благодаря им, а ради них.
— Мама, я тебя спросил, а ты молчишь, — напомнил сын.
— Сейчас не время говорить об этом, — ответила Милана. — Как-нибудь я вам расскажу, почему мы не ездили к дедушке и бабушке, а сейчас запомните это место, чтобы потом навещать его, ухаживать за могилками. Люди имеют свойство ошибаться… Почему вы стоите? Богданчик, положи цветы на могилку дедушки, а ты, Ира, бабушки. А я положу на могилку брата.
— А еще один букетик кому? — поинтересовалась Ира.
— Сейчас узнаете.
Дети отошли в сторону, а Милана задержалась.
— Прощай, Игорь, — сказала она тихо. — Прощайте, мама и папа.
Она хотела уже уйти, но на миг задержалась у могилы матери.
— Эх, мама… — вздохнула Милана, вытирая слезы.
Она нашла могилу Женьки. С мраморной плиты на нее смотрел веселый, жизнерадостный парень. Казалось, смерть его обошла и он снова рядом, живой, улыбчивый, в любимой клетчатой рубашке.
— Это мой друг Женя, — объяснила детям Милана. — Он прожил короткую, но такую яркую жизнь. Он был настоящим! Я буду рассказывать вам о нем, и не раз, — пообещала она. — Женька, спасибо, что ты был в моей жизни, — прошептала Милана, укладывая на могилу цветы.
Они поехали к родительскому дому. Призраки и страхи прошлого уже не преследовали Милану, когда она нажала на кнопку звонка на заборе. Из дома вышла молодая женщина и с удивлением посмотрела на незнакомку.
— Вы к кому? — спросила она.
Милана объяснила, что когда-то жила в этом доме с родителями, и поинтересовалась, не сохранились ли случайно семейные альбомы. Женщина ответила, что они долгое время их хранили, но никто из родственников не объявлялся, и альбомы сожгли.
— Мне очень жаль, — вздохнула она. — Если бы мы знали…
— Все нормально, — успокоила ее Милана.
Она села в машину, и они поехали в цех изготовления памятников. Там Милана заказала три гранитных памятника, оплатила услуги.
— Не переживайте, все сделаем в срок, — пообещали ей.
— Это моя визитка. Там есть электронный адрес. Пришлите мне фото после установки, — попросила она подрядчиков.
Милана возвращалась домой и думала, что осталась еще только одна нить, связывающая ее с прошлой жизнью. Ждать ее разрыва пришлось недолго — по приезду домой она нашла в почтовом ящике повестку в суд.
— Наконец-то! — вздохнула она с облегчением.
— Я поеду с тобой, — заявил Тарас. — Возражения не принимаются!
— Хорошо, — согласилась Милана.
— Волнуешься?
— Есть немного, — призналась она.
— Я буду рядом. Все будет нормально!
— Должно быть, — сказала Милана и добавила: — Я уже продумала все до мелочей, прокрутила в голове множество вариантов, так что подготовилась.
Тарас снова предложил воспользоваться услугами адвоката, но Милана стояла на своем, уверяя, что вполне может справиться самостоятельно.
«Опель» Миланы притормозил на парковке у здания городского суда. Они с Тарасом вышли из салона автомобиля и сразу заметили на крыльце семейство мужа в полном составе.
— Это они? — спросил Тарас.
— Да, — кивнула Милана и, гордо вскинув голову, пошла к зданию.
В короткой юбке и облегающей блузке, с красиво уложенными волосами, она процокала каблучками по дорожке, поднялась по ступенькам. Светлана выглядела еще больше заплывшей жиром и безобразной в своих золотых украшениях. Свекровь со свекром, казалось, не изменились, разве что года прибавили им морщин. Григорий был незаметен за тучной фигурой жены, а Володя стоял впереди «команды», засунув руки в карманы джинсов. Милане он показался исхудавшим и жалким.
— Добрый день! — сказала она не останавливаясь и услышала позади себя голос невестки:
