Тут же мне под ногу подвернулась тропка, ведущая вверх. По таким обычно тяжело спускаться, но подниматься вполне терпимо. Даже в полутьме.
Я добралась почти до самого верха и, придерживаясь за удобно и кстати вылезший камень, стала всматриваться в непонятное что-то, творившееся на уровне моих глаз.
Всё было затянуто дымом, не очень плотным. Через площадь наискось от меня стояла какая-то машина с включёнными фарами и прожектором- искателем. Луч прожектора упирался в одну из башен, фары светили в мою сторону и хотя не добивали, но всё равно мешали видеть. Несколько человек – думаю, офицеров, – столкнувших с дороги автобус, забирались в бронетранспортёр. Немного дальше стоял ещё один бронетранспортёр, газуя на холостом ходу. Возможно, весь дым от него и был. Посадка закончилась, машины рявкнули друг на дружку клаксонами, тронулись с места и уползли. Через минуту вслед за ними двинулась и машина с прожектором. Она доехала примерно до середины площади, когда с башни ударила автоматная очередь. Кажется, вреда эта очередь не причинила. С машины ответил пулемёт – раз и ещё раз, – а потом она укатила вслед за бронетранспортёрами.
Больше не стреляли. Ветерок принёс немного горячего дизельного перегара.
Из всего произошедшего я поняла только, что новая моя перспективная работа, кажется, не задалась…
Чак
Мин больше не оказалось – по крайней мере, на той тропе, по которой раньше прошли мы с Князем, а следом за нами прошёл Зорах. Мы его, конечно, предупредили, он махнул, что всё понял, и продолжал идти как обычно – то есть на автомате выискивая крупняки и нежданчики. Солдатики между тем обнаружили, что один осколок прошил-таки котелок, и теперь вперебой хлебали, чтобы хоть что-то жидкое попало в рот. Ребята, конечно, сегодня устали безмерно, грея для нас место, и подкрепиться исчезающим горяченьким им было просто жизненно необходимо. Капрал, я думаю, таких мелких нарушений субординации не замечал, ему бы сейчас дёрнуть шнапса, чтобы в глазах туман растаял, – а вот я бы пожрал; впрочем, сейчас подойдёт Зорах, формально старший, он и распорядится, как нам жить дальше. Однако по мере его приближения накатывало предчувствие, что будет что угодно, кроме вот этого законного – мирно посидеть и пожрать после трудного дня…
Он вышел на наш вытоптанный пятачок и остановился, озираясь. И без того узкая и тёмная, как старый колун, его морда сделалась вдвое уже, и глаза куда-то втянулись. Куртка была изорвана, опалена и испятнана, и можно было не спрашивать, чем.
И ещё я увидел, что вместо ботинок на ногах у него оторванные рукава горской меховой куртки, искусно (я бы не смог так) обкрученные узкими ремешками.
– Все живы? – спросил он иссохшим голосом; я потянулся за флягой.
– Так точно, – деревянно отозвался капрал. – Благодаря действиям старателя Дину…
Зорах кивнул и устремился навстречу фляге.
– Вода? – спросил он.
– Травки, – сказал я. И уточнил: – Не шнапс, нет.
Он всё-таки первые два глотка сделал осторожно, а потом расслабился – и слышно было, как отвар отчаянно журчит, пролетая по его пищеводу и шумно разливаясь в желудке.
Отпив половину, Зорах вытер горлышко и вернул флягу мне. Теперь он стал чуть более похож на себя-обычного.
– Что там у вас случилось? – спросил Князь.
Зорах молча сел, привалившись к камню спиной, и стал смотреть в небо.
Над нами тоже ходили стервятники. Пока высоко. Пока трое.
Наконец оторвавшись от спасения супчика, подошли солдатики. Зорах скользнул по ним взглядом, не сказал ничего.
Капрал прочистил горло.
– Старатель Зорах, доложите…
– Помолчи… как тебя… Ошш. Не спугни удачу…
Капрал оторопел было, но быстро понял, что роли поменялись.
Наконец Зорах медленно, коротко, как бы сберегая слова для чего-то более важного, рассказал, что произошло всего-то восемь часов назад.
Согласно поставленной задаче, отделение выдвинулось к точке, где накануне были обнаружены присыпанное кострище и пустые консервные банки, вызвавшие подозрение. На этот раз кострище было не присыпанное, а ещё тлеющее, и на углях, прикрученные проволокой к колышкам, умирали два лаборанта-научника (как их сюда занесло)? Говорить они не могли, потому что рты были забиты углями. Потом откуда-то – наверное, с холма, – несколько раз выстрелил снайпер и тяжело ранил командира отряда штаб-ротмистра Дудола. Командование принял лейтенант второго класса Чейш, который отдал
