полицейский остановит.
Поименованный столь оригинально, молодой человек сглотнул.
— К-кобура? У меня нет кобуры!
Маленькие серые глазки моргнули, старичок внимательно оглядел гостя.
— Пожалуй. Пистолет прячете хорошо, одобряю. Но костюм у вас сшит в Штатах, сразу видно. Вы не представляете, сколько агентов погорело на таких мелочах. Взрывчатка у вас где? Надеюсь, не в чемодане?
По-английски бдительный дед говорил без малейшего акцента, но как-то неправильно. Уолтер не без труда сообразил, что перед ним — британец, говорящий на родном языке, настоящем, а не на наречии Западного побережья.
Решив не усугублять вопрос с пистолетом и взрывчаткой, молодой человек осторожно поставил чемодан на траву (вдруг в самом деле взорвется?), достал паспорт и бумаги из Фонда. Старичок, недоверчиво щурясь, изучил документы, вернул.
— С паролем было бы надежнее. Как-то в 1916 году нам из Бельгии прислали двойника — якобы связного из «Белой дамы»[21]. Лицо один в один, документы подлинные. А пароля не знал, на чем и был взят. Старое правило разведки: не доверяй и проверяй.
Уолтер открыл было рот, дабы внести ясность. Не успел.
— Я прекрасно знаю, кто вы такой, мистер П, и где служите. Но Фонд мне платит за обеспечение безопасности своих сотрудников, а в этом деле важна каждая деталь. Нам туда!
Легко подхватив чемодан гостя, он указал подбородком в сторону автостоянки.
— Но почему «П»?! — не выдержал Перри.
— Вы еще спрашиваете? Кстати, меня можете называть «Н». Почти как у вашего Эдгара По: «Каркнул Ворон: «Nevermore»». В конце войны мы использовали «Ворона» для шифровки донесений. Текст легко запоминается, удобно. Немцы догадались только через два месяца, уже перед самым Перемирием. До сих пор не забыл. «Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах полонил, наполнил смутным ужасом меня всего…»[22]
Нужную машину Уолтер узнал сразу. Немудрено! Несмотря на ранний утренний час возле нее собрался народ. Кто-то уже приладил фотоаппарат на трехногом штативе, а две молодые девушки прихорашивались, явно готовясь к съемке.
— Фотографирование — один франк, — сообщил мистер Н, врезаясь в толпу. Затем изрек нечто по-французски, вероятно, перетолковывая уже сказанное. Фотограф, не став спорить, немедленно достал бумажник. Уолтер между тем пытался понять, что перед ним. Четыре колеса распознавались сразу, но все остальное походило на швейную машинку под пологом, взятым с погребальных дрог.
— Марнское такси, — гордо сообщил старичок, пряча в карман третий франк. — Настоящее, у меня и сертификат есть. «Рено» с кузовом «ландоле»! На таких машинах в начале сентября 1914 года французы перебросили на фронт две дивизии и спасли Париж. На этой ехал командир одного из марокканских полков.
— А вам оно зачем? — удивился молодой человек. — Для конспирации?
Мистер Н уложил в бумажник честно заработанные франки.
— Одну причину вы уже увидели. Я получаю военную пенсию, она не слишком велика. Но скажите, мистер П, многие ли запомнили меня, а тем более вас? Все смотрели на авто, мы — всего лишь фон.
Подивившись разведывательной мудрости, Уолтер безропотно дал усадить себя в недра машины-ветерана. Старичок пристроился у руля, и бывшее такси достаточно резво для своего возраста потрусило по шоссе в противоположную сторону от Парижа, о чем не преминул сообщить указатель. Молодой человек принял данный факт без возражений. Кто он, чтобы спорить? У него даже пароля нет.
Визитку вручать не стал. Конспирация!
* * *
— Еще раз! — сурово проговорил мистер Н. — Не чувствую уверенности! И не смотрите на карту, такие сведения надо знать наизусть.
Уолтер безропотно кивнул.
— Пожалуйста. Италия, Южный Тироль, поселок Баргарата-Мармарола. Местные жители говорят просто Мармарола[23]. Добираться: до Милана на самолете, до Вероны поездом, оттуда тоже поездом, но местным, Верона — Больцано. До конечной не ехать, выйти на предпоследней станции. А почему это нельзя записать?
— Запишите, — старичок ухмыльнулся не без сарказма. — На этом каждый второй агент проваливался. Чего только не изобретали! Один даже семейную Библию не пожалел, исколол булавками в нужных местах. Не поняли? Буквы отметил. Повесили!
«Буквы повесили?» — хотел было переспросить Уолтер, но понял и прикусил язык.
— Вы скажете, что сейчас мир и шпионов не вешают? Смотря где, мистер П! В России вам бы живо присудили vysshuyu meru social’noy zaschity. А это
