— Хорошо.
— Что-нибудь такое, изящное, ты сам понимаешь.
— Конечно.
— Нанеси руны на те новые кубки, чтобы не украли.
— Хорошо.
— И вообще, на самое ценное тоже нанеси, понял?
— Да.
— И еще, — сказала Раннвейг почти у двери, — Элоди приболела, ее все время тошнит. Посмотри, что это с ней. Она должна быть на пиру, а не то так в старых девах и останется.
Йормунганд поклонился, прижав руку к сердцу. Едва затворилась дверь, дернул не глядя сумку с инструментами. С потайной полки за камином достал непочатую бутылку зелененькой и затолкал в сумку, сверху всякий тонких силосов и деревянных обрезков. Варево в стеклянной колбочке так и осталось остывать на столе.
Уже в коридоре он едва не налетел на Элоди. Девушка поймала его за рукав, не дав сбежать.
— Да? — сказал Йормунганд, устремив взгляд поверх ее макушки. С тех пор, как он вернулся, он избегал смотреть на нее, да и вообще старался уклониться даже от случайных встреч.
— Йормун, — пробормотала Элоди — у нас было недопонимание в прошлом.
Йормунганд кивнул в знак того, что слушает. Коридор вовсе не был безлюдным, мимо сновали служанки. Передники их пахли пылью и чем-то сладким. В замке готовили комнаты для гостей. Краем глаза он отметил хорошенькую девушку из новеньких. Она несла охапку цветов и несколько небольших вазочек под мышкой. Вазы вот-вот грозили выскользнуть прямо на каменный пол, а цветы сильно помялись и выглядели скорее жалко, чем мило. Раннвейг на нее всех собак спустит, подумал Йормунганд, надо будет вечером утешить малышку. Что же, за всем не доглядишь.
— Йормун! — настойчиво повторила Элоди, — ты все еще здесь?
— А? Что? Я слушаю тебя, слушаю.
— Одна из моих служанок беременна, — выпалила Элоди так, что сразу несколько девушек вокруг замерли и навострили уши. Йормунганд посмотрел на нее, взгляд его уперся в ложбинку, которая стала еще глубже, чем в прошлый раз. Он поймал себя на невольном желании потрогать, взвесить грудь Элоди в руке.
— Я здесь ни при чем, — быстро сказал Йормунганд. По возвращению он не нашел женщину с перьями. никто не знал ни куда делась она, ни ее ребенок. Элоди как будто забыла былое притяжение к нему и старалась вести себя непринужденно. Должнго быть, внушение Эдегора подействовало.
— Ни при чем? — Элоди заметила, что он заглядывает в ее декольте, вспыхнула и разозлилась. — Поэтому я прошу тебя о помощи. А не призываю к ответу… развратник ты этакий.
— А как ты себя чувствуешь? — спросил он, вспомнив недавние слова Раннвейг, — Я слышал, тебя тошнит?
Элоди топнула ножкой.
— Разве что от тебя, — бросила она, решительно взяла его за руку и потащила за собой. Дуэнья метнулась было за ними, но девушка упреждающе вскинула ладонь.
— Что такое?
Элоди затащила Йормунганда в неглубокую нишу и постаралась загородить своим небольшим телом.
— Моя служанка ждет ребенка, ты можешь ей помочь?
— Я не повитуха. У меня нет такого опыта.
— Да нет, — Элоди поморщилась. — Ты можешь помочь ей избавиться от ребенка?
Йормунганд вздохнул, провел рукой по лицу.
— Пусть обратиться к кому-нибудь другому, — сказал он.
— Она не может.
— Почему?
— Потому! Не может и все тут.
— Элоди, можно я поговорю с ней?
— Нет!
— Иногда девушкам кажется, что избавиться от ребенка единственный выход, но это не так.
— А что, лучше будет выбросить его потом в корзине, собакам на съедение?
Йормунганд скривил губы. День явно не задался.
— Я могу дать снадобье, — сказал он, — Если срок небольшой, но, Элоди, от этого снадобья иногда умирают. Никто не даст гарантии, ни я, никто
