стороны появляется пилот, держа под мышкой шлем. Рука его тянется к личному оружию.
Он нагибается и поднимает брошенный кусок штукатурки.
Норра встает во весь рост и свистит.
Пилот задирает голову, словно свистосвин у норы. Он даже не сразу понимает, что там кто-то есть.
– Эй ты! – кричит он, положив ладонь на бластер.
Вдали, за спиной Норры, со стороны крыши игорного дома, раздается негромкий звук.
Пифф!
Пилот слегка вздрагивает. Слова его замирают на губах, и он опускает голову, удивленно таращась на дыру в собственной груди.
Он даже не падает – просто обмякает.
Норра несколько раз глубоко вздыхает, собираясь с силами. Она стала старше и уже не столь проворна, как когда-то. Кости у нее болят пока только по утрам, но этого вполне достаточно, чтобы напомнить ей, что она уже не прежняя молодая мать, носившаяся по Галактике из конца в конец. Время ее слегка потрепало. Да, она хороший пилот, но… вся эта беготня и прыжки. Нет, это не ее стихия.
«Прыгать не так уж и далеко. Справишься».
Еще раз глубоко вздохнув, Норра бежит по крыше магазина. Впереди – узкое пространство улицы. Изо всех сил стараясь не думать о том, что она может упасть с высоты трех этажей и разбиться о пластокрит внизу, она упирается пяткой в край крыши, собираясь прыгнуть…
…и тут появляется второй пилот СИДа с бластером в руке.
Он начинает стрелять.
Нога Норры соскальзывает, и она срывается вниз.
Теммин стоит на коленях, прикрывая лицо руками и глядя сквозь пальцы в нацеленное на него дуло бластера.
– Пожалуйста, – умоляет он. – Прошу вас. Я ничего не сделал.
– Знаю, – усмехается имперский офицер.
Теммин вскакивает на ноги, делая вид, будто бросается в другую сторону…
Раздается выстрел. Заряд попадает ему в спину.
Парень падает, чувствуя, как у него перехватывает дыхание. Ему хочется кричать, ловить ртом воздух, кататься по полу в попытке сделать вдох. Но приходится сдерживаться – все должно выглядеть убедительно.
«Лежи. Не двигайся. Даже не дыши.
Притворись мертвым».
Идут секунды. Теммину кажется, что он сейчас посинеет.
Наконец…
– Готово? – спрашивает имперский офицер – на самом деле Синджир.
Рядом, неподвижно, словно вешалка, стоит Костик.
– ЧТО.
Выдохнув, Теммин поднимается на ноги и достает из-под рубашки ретрансляторную панель. Посреди стальной решетки – глубокая вмятина. Этими панелями покрыта внешняя сторона приемной вышки на крыше, и они рассчитаны на то, чтобы выдержать грозу-маусим, так что практически неуничтожимы.
– Еще немного, и вместо вмятины была бы дыра, – ворчит парень, укоризненно глядя на Синджира.
– Что ж, извини, – пожимает плечами тот. – Это была твоя идея – воспользоваться ретрансляторной панелью. А теперь, может, спросишь свой чокнутый автомат, сделал ли он запись?
– Костик, ты сделал запись?
– ТАК ТОЧНО, ХОЗЯИН ТЕММИН.
Дроид начинает что-то гудеть себе под нос, переминаясь с ноги на ногу, словно пытаясь удержаться от зажигательного танца.
– И запись Норры у тебя тоже есть? – спрашивает Синджир дроида.
– ТАК ТОЧНО.
Синджир поворачивается к Теммину.
– А у тебя…
– Да-да, голодиск у меня. Запись разошлась повсюду, – похоже, все ее уже видели.
«А мамин план не так уж плох», – с неохотой признает Теммин. По крайней мере, эта его часть. Насчет остального он не столь уверен – и уж точно ему не хочется покидать эту планету. Здесь его дом. Здесь его бизнес. Его жизнь. И она думает вот так просто вырвать его отсюда? Забрать его… куда? На
