обязанностях? Как говорится, кормят и ладно.
Усевшись на задницу, Жерех вглядывался в человека, чувствовал остатки адреналина в крови. Может быть думал своей собачьей головой о том, чего это приезжий ничего с собой не принес.
Из сарая высунулась физиономия смуглого вихрастого паренька, старшего сына Барсука, шмыгнула носом при виде постояльца.
— Передай Богдану, что баня топлена, веники распарены. Пусть дядько Вторуша сам отведет всех, он знает, где что взять.
Для хозяев и всех интересующихся, Богдан числился старшим среди приезжих. Смешно ведь, когда недоросль командует взрослыми мужами.
— Добро, передам.
В довольно большой хате, расположилось все общество, без всяких изысков принимало простую пищу. При виде Лихого, все взоры уставились на него. Скривился, махнув рукой, произнес:
— Дохлый номер. Даже близко не подошел.
Сел на табурет, взявшись за ложку, придвинул миску, поставленную перед ним Лисом.
— Стены высокие, а рвы глубокие, патрулей и вратарей, как грязи.
Откусил от ломтя хлеба кус, зачерпнул варево, между глотками и пережевыванием пищи спросил:
— У вас, что?
— Да, почти что, ничего. — Первым заговорил Богдан. — На торжище народ всякий. Ходят разговоры, что Чернигов по этому году ни с кем войну не затевает. Князь со свитой, родичами и ближниками проводит время в потехах и на охоте. О том, что кого-то силой привели в детинец, слыхом не слыхивали.
— Это предсказуемо, — кивнул боярину. — Ты, Лис.
— Потерся среди воев. Точно известно о том, что четыре дни тому в детинце объявлялся однорукий, а с ним приезжал дан, Сигурдом звать. В детинце пробыли полдня, потом уехали. Десятник охраны городских ворот Дакша, сказывал, что по всей округе разосланы послухи, а в самом городе появились людишки, с целью пригляда за иногородними. Ране такого он не упомнит.
Замолчал.
— Все?
— Да.
— Ты, что узнал, Смеян?
— Детинец охраняют добре. На всех воротах стоят норги, внутренние чертоги под неусыпным оком гридней. На территории в казарменных постройках проживает дружина. По летней поре караул меняется каждые три часа. Да-а! Вот еще что! Сын боярина Бурдуна, а с ним пять десятков воев, третьего дня отъехали по княжьему наказу, куда, не вызнал.
— Вторуша.
— Походил по харчевням, с купцами, боянами, скоморохами пообщался, даже профессиональные нищие побирушки ничего о княжне не слыхали. Что-то не вяжется у нас. Окромя однорукого и дана, следов нет.
— Та-ак!
Лиходеев поднялся на ноги, как маятник заходил по комнате из угла в угол. На лице Лиса промелькнула улыбка. Ну это ж надо, отрок подмял под себя четырех взрослых мужей, а они не трепыхаясь, готовы по его слову бежать в другой конец города. Чудно!
— Ладно. Сегодня уже толком ничего не сделать. Там баню натопили для нас, помоемся, а опосля, ты Лис, пойдешь в город. Твоя задача выяснить, где проживает боярин Бурдун. Что представляет собой его усадьба, семейство, охрана, дворня, как нам, по возможности незаметно попасть в терем. Как потом выбраться из него.
— Зачем это?, — напрягшись, подозрительно спросил Богдан.
— Во-первых, он княжий ближник. Во-вторых, сынок папашке мог и шепнуть, куда и за каким лядом он в отлучку срывается. Если все срастется, будет в-третьих и в-четвертых. Ясно теперь?
— Теперь да.
— Вторуша, там тетка Валгава в детинец, я так понял вхожа?
— За малую плату они с бабами постелю в княжих палатах стирают, бельишко на всю дружину. Сам знаешь, семейство у Барсука большое, есть- пить кажный день хотят.
— Как вернется, подкинь ей серебришка, пусть поможет на бересте план детинца составить. Конечно, что знает.
— Сделаю.
— Если завтра пойдет в детинец, пусть подыщет у себя, или у соседей возьмет женскую одежду по моему размеру. И обязательно чтоб платок на голову был.
Богдан, приложившийся к кружке с квасом, поперхнулся. Смеян с Лисом растянули губы в улыбке. Смеяться во всю глотку никто не решился, хотя
