Засранец меж тем изрек вывод:
— Хм! Суховата! Ничё, для разнообразия сойдешь. Идем!
Увлек опешившего Лиходеева за собой, через пять шагов втолкнул в комнату, отвернувшись, засунул щеколду на двери в пазы.
Обернулся. Лицо надменное, губы растянуты саркастической улыбкой, а глаза тусклы и злы.
— Чего встала, корова? Ну-ка, подняла подол и нагнулась!
Лихой захохотал.
«Чего гогочеш? Делай ему больно и валим отсюда!».
Отвали, надоел! Надо же, сподобился!
Голосом доморощенного пидераста, почти пропел:
— Проти-ивный! Тебе нужно, ты и поднимай!
Юнец шагнул к Егору, а тот в свою очередь навстречу. Смещаясь чуть вправо, перенес вес тела на левую ногу, опять чуть провернув ее. При развороте корпуса, с замаха от всей души, стопой врезал юнца по наглой морде. Подол женской рубахи прикрыл его телодвижения. Брык! Шум падения бесчувственного тела. Вот так!
«Медленно. Резче нужно!».
Задрал уже!
Подошел вплотную, склонился над телом юного извращенца. Теперь он ему нравился больше, синяк точно будет на половину лица. У-у, крысиная порода, надолго запомнишь девку в теремном коридоре! А, пожалуй что и ненадолго. Синяк сойдет и все забудется. Нет дорогой товарис-ч, так не пойдет! Как там у предков? Лежачего не бьют? А я из другого временного континуума, для меня это правило не всегда действует. Поднялся на ноги, примерился, снова с маха впечатал носок сапога в промежность недоноска. Теперь порядок, если уд не сломал, то из яиц яичницу сотворил.
«Ох, жестко-то как! Но справедливо. Все, нам пора!».
Да отстань, я сказал!
«Ну-ну!».
Окинул дело ног своих. Пошутил:
— Прощай милый! Надеюсь тебе было хорошо со мной.
Снова голос в голове.
«Поторопись!»
Сунул голову в коридор, осмотрелся, прошмыгнул в полутемень и прохладу «взлетки», ускоренным шагом направился в сторону выхода.
Вовремя успел, прачки косяком покидали детинец. То, что княжну он не нашел, следовало ожидать, но проверка все же требовалась. Теперь отдохнуть часок, а там и за новое дело браться.
«Вот-вот! Все б отдыхать. Трудиться надо!».
Слушай, ты внутренний голос или как? Что-то раньше не замечал за тобой такой настырности!
«Какой там к чертям собачим голос? Молодой, а старческим маразмом от тебя попахивает. Что, совсем тупой? Неужели до сих пор не понял, кто я?».
Не понял.
«Ну, т-ты и… Гм! Ты же сам меня у черта выиграл».
Как это?
«Действительно тупизна. Ты грешную душу у лукавого в карты выиграл?».
Ну, выиграл.
«Так вот это я самый и есть! Понял?».
Блин горелый! И чего мне теперь с тобой делать?
«А я знаю?».
Ты мне нафиг не упал!
«Если честно, аналогично!».
Так и гуляй себе! Только подальше от меня.
«Не могу. Я теперь твой».
Отстань! А?
«Сказал же, не могу!»
Ну тогда хоть молчи. Надоел.
Молчание было ответом Егору. Ф-фух! Полегчало.
