«Ну я пошел. Ты тут без меня…».
Добро хоть уйти додумался.
— Давно тебя поджидала, думала уж, что в чем-то ошиблась и нет тебя в Яви, что просто сон пригрезился, не боле того. Любый мой!
Лихой попал в жаркие обьятья хозяйки. Отмел все мысли. Он обнимал красивую, желанную, пахнувшую чем-то приятным и родным женщину. Как же он хотел этого, искал именно ее, или такую как она.
— Милая…
Женщины любят ушами и с высоты своих лет он знал это, как никто. Слова сами собой ложились в вязь предложений, руки ласкали интимные места, губы целовали.
— О-ох!
Вошел в нее и задвигался в такт ее колыханьям.
— О-ох!
Не в силах сдержать эмоций оба одновременно освободились от бремени напряжения, потом долго лежали, молча поглаживая и лаская тела друг друга.
— Любушка, как же давно я тебя искал!
— Почему Любушка? Меня зовут Белава, что значит светлая.
— Светлячок.
— А ты Лихой, я знаю. И ты старший у воев.
— Меня зовут Егор. Лихой это прозвище.
И снова объятья, снова страсть и любовный экстаз. Лихой заснул под утро и то, лишь после того как остался один. Измочаленный, выжатый как лимон.
Утро красит нежным цветом, стены древнего кремля… Проснулся поздно. Темень несусветная, сырость и плохая видимость никуда не делись. Услышал покашливание. Не сразу понял, что все это идет прямо в мозг. Лука.
«Ты похож на кота обожравшегося сметаной».
Что, хочешь посоветовать откусить лимон? Так его здесь днем с огнем не сыскать. Так и скажи, что завидно.
«Завидно».
Вот с этого надо было начинать. Как там наши?
«Их хозяйка охаживает. Поит, кормит. По ней и не скажешь, что всю ночь тут с тобой кувыркалась».
Нахал.
«Есть маленько. Вставай, а то подозрительно выглядит».
Поев, Лиходеев стараясь не показывать в каких отношениях состоит с хозяйкой, больше по привычке, чем из прихоти, пошел обойти округу в попытке выйти из деревни. Отказался от провожатых. Выйдя за ворота, твердо встал на дорогу. Двинулся. Проблукав часов пять, понял что заблудился. Ходил в киселе тумана, ни разу не напоролся на забор или дом. Лука помочь не мог, сам заблудился. Хоть криком кричи, никто не услышит. Расстоился на свою дурость. Уже хотел устроиться там, где стоял, когда услыхал тихий рык, даже не рык а урчание.
Кошка?
«Ага, кошка. Твоя кошка».
Это как?
«Белава. А ты не знал? Она оборотень. Не сказала?».
Очешуеть!
— Милый! Еле нашла тебя. Сырость запах скрадывает.
Лихого обняла его девушка.
— Ты голяком. Замерзнешь!
— Ничего. Откуда ты узнал про меня?
— Секрет.
— И что теперь?
— А в чем проблема? Или от того что я знаю, для тебя что-то должно поменяться? Для меня нет.
— Ты самый-самый!
— Я знаю.
— Идем домой. Туман сегодня не истает.
Вторая ночь на сеновале началась с ее приходом.
