— Утром туман развеется и ты уедешь. Такое мое короткое счастье случилось.
— Приеду потом, — легко согласился Егор. — Мне бы только княжну до места доставить, а там я вольная птица. К тебе прилечу.
— Не прилетишь. Варну не обманешь. Помнишь, когда вы только приехали, ты сказал что заплатите за ночлег и пребывание?
— Помню.
— Так вот плата получена. Семя попало в пашню и со временем всходы родятся, превратясь в ростки, а потом и деревца. Мне нужен был истинный мужчина, чтоб получить здоровое потомство. Ты тоже получил плату. Твои силы удвоились и сам ты стал несколько иным. Убить тебя теперь станет не просто.
— А как же любовь?, — С грустью спросил Лиходеев.
— Она останется в сердце и памяти.
Рассвет выдался ясным, туман растаял как дым. Уже одевшись и целуя Егора на прощанье, Белава набросила ему на шею серебряный медальон на прочной нити.
— Памятка от меня. Талисман бога Рода. Этот бог воплощает семью и род. А еще он мой земной покровитель, и является высшим богом- хранителем. Нужда возникнет, обратишся к нему, скажешь: «Великий бог Род, покровитель Белавы, жены моей! Да не иссякнет помощь твоя! Тому быть, так есть и так будет». Поможет. Этот талисман дарует благословение и духовную поддержку, защищающую от бед и болезней. Когда сын или дочь родятся, коли доведется встретить, узнаешь по точно такому же. Все, теперь прощай и прости ежели что не так.
Вот и все. При свете дня двор оказался не таким уж и большим, каким казался в тумане. Отъезд был скорым, каким то скомканным. Хозяйка вышла из ворот, проводить отряд. Уже от околицы оглянувшись, Егор заметил как ему махнули лазоревым платком.
Глава 12.
Война — варварство, когда нападают на мирного соседа, но это освященный долг, когда защищают родину.
— Боярич!, — снизу послышался знакомый голос Храбра.
— Чего тебе?, — подойдя к пелерине помоста, спросил огольца, года на три-четыре младше, исполнявшего сейчас при наместнике обязанности посыльного по погосту.
— Воевода велит тебе до него прибыть!, — прокричал малец. — Кажет, половцы с той стороны накапливаются, не ровен час на приступ пойдут.
— Добро! Скажи, сейчас буду.
Прошла всего седмица, с тех пор, как отряд с княжной попал за стены погоста, а кажется целая вечность минула. Две недели скачки без сна и отдыха, по дорогам и иногда бездорожью, сокращая путь. Темные густые леса чередовались озерами и болотами. По берегам рек ютились славянские поселения. Здесь в северных областях время замедлило свой бег, сюда еще не везде дошли посланцы князей сидевших в стольных городах полноправными хозяевами, и люди, сотни лет назад осевшие на земле щуров, жили привычным укладом жизни. Славили родных богов, приносили требы в места намоленных капищ. На въездах в деревни стояли щелястые грубо рубленные чуры, призванные охранять покой и благополучие поселенцев. Здесь и сами смерды отличались от жителей юга, имея в своем арсенале помимо сельского инвентаря, боевой. Меч, сулица и щит были у каждого. Только брони не могли позволить себе пахари, заменяя их доспехом из грубой толстой воловьей кожи. Старейшины и родовые князьки руководили укладом в весях, руля по понятиям Русской Правды. Почти каждое поселение представляло собой оборонительное сооружение огороженное частоколом, к которому тянулись тропки от лесных хуторов и мелких деревушек, избенок по пять-шесть каждая. Как бы ни был труд тяжек, Лиходеев подмечал светлые лица русичей, довольных свободной жизнью.
Половцы обрушились на городище, словно стая голодных волков, и было их не тысяча, как думалось изначально погостному боярину, а гораздо больше. Степные добровольцы "упали на хвост" кошевому князьку целыми бандами, можно сказать, образовали нехилый отряд наемников. В первый же день сначала пограбили посад, после сожгли его дотла. Безуспешно прошерстив округу, на второй день полезли штурмовать забрало. Первый приступ был самым неукротимым, нахальным и кровавым. Тьма стрел выпущенных по защитникам крепости собрала богатый урожай погибших славян. Сотни арканов
