Безудержная любовь сменилась объяснением. Насытившись друг другом, лежали рядом, общались.
— На Святую Русь пришло христианство, неспешно укрепилось во многих княжествах, пустило корни. Вместе со святыми на новые места переползла и нечисть, а вскоре как в Византии начались гонения на людей родной веры. Князь Черниговский особо постарался, это по его указке все языческие божества были сверзнуты с капищ и объявлены демонами.
— Что-то я не заметил особых притиснений. — Удивился Лиходеев. — Про князя не ведаю, но многие из его окружения славят богов славянских. Капища в стольном граде имеются, как впрочем и церквей много.
Белава прижавшись теснее к любовнику, будто ища защиты, ладошкой погладила кожу на его груди у соска.
— Это потом князь на попятную пошел. Сначала изничтожил неугодных бояр, заставил похолопить вольных смердов, дальше-больше, в своем княжестве крестил весь люд.
«Надо же, в моей реальности с этим справился Володя Красносолнечный». — Промелькнула мысль в Егоровой голове.
— Участи всего северянского племени не избежали и оборотни. Из божеств для простых людей и героев-богатырей родной земли их заклеймили злыми демонами. Мой отец был служилым боярином, воин каких поискать, ко всему — оборотень-волк.
— Да ну!
— Странный ты, слушаешь, будто никогда не слыхал о чем баю.
— Ты говори-говори!
— Превращение в волка считается самым почитаемым, но после притеснений, ужасной участи не смогли избежать и оборотни. Из божеств и героев-богатырей они превратились в злых демонов. Волк-оборотень у славянского корня самый мудрый, могучий, сильный. Имя волка настолько священно, что его запрещалось произносить вслух всуе, вместо этого волка называли «лютый». Таким и был мой отец. Я совсем маленькая была, когда на поместье отца напали. Сначала четверо служилых бояр с челядью, якобы с оказией привезли послание от князя, опосля насельников и родичей в усадьбе потянуло в сон, а ночью кто-то из приезжих отворил браму и впустил убийц. На отца с братьями зелье хоть и подействовало, да все-ж не так, как на простых людин. Битва была жестокой, все наши родичи полегли. Пал и мой батюшка. Меня нянка вынесла из горящего терема. Спасла. Ватажку напавших отец успел отсечь руку. Теперь этот убийца обретается у стола черниговсого.
— Не Прозор ли?
— Он.
— Этот ублюдок и мне враг. Придет время, поквитаюсь.
— Поэтому, ты тот, кому я хочу передать искусство сильного духа и тела.
— Я должен дать какую нибудь клятву?
— Лежи.
Белава приподнявшись, склонилась над Лиходеевым, ее ладонь уперлась в левую сторону груди, прямо над сердцем любовника, губы зашептали слова древнего заговора:
— На море-океане, на острове Руяне, на полой поляне светит месяц на осиновый пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня того ходит волк мохнатый, на зубах у него весь скот рогатый, а влес волк не заходит, а в дол волк не забродит. Месяц, месяц — золотые рожки! Расплавь стрелы каленые, притупи ножи, измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и всякого гада, чтоб они волка не брали, теплой шкуры его не драли. Бысть тебе не простым человеком Егором, а бысть воином-волком. Слово мое крепко, крепче сна и силы богатырской!
Откуда Белава вытащила нож, Лихой не заметил. Заметил как чиркнула клинком по внутренней стороне своей ладошки и приложила ее порезом ему на губы. Горячая, солоноватая влага наполнила рот. Сглотнул и тут же ощутил прилив силы, и еще чего-то необычного в поведении организма. Не кровь, а прямо наркотик какой!
— Захочешь оборотиться, встанешь и свершишь кувырок вперед. Решишь вернуться к прежнему виду переворотишься назад. Нужно лишь это, да твое желание. Понял ли?
— А как же то, что говорят оборотни через вколотый в пень нож кувырок совершают?
— Ха-ха! И это есть, да только для тех, кого колдуны и ведьмы в оборотней превратили, а я тебя словно кровную родню силою наделила. Ну, попробуй!
Он попробовал. Интересно! Кувырок. Хорошо что раздетым был. Прямо на глазах конечности превратились в лапы, покрылись густой белой шерстью. Зрение стало таким четким, что в полутемном помещении виделось все, вплоть до микроскопической щели. Хотелось подать голос, завыть. Сдержался. Кинул взгляд на подругу, а вместо нее неподалеку сидела и щурилась большая кошка с кисточками на кончиках ушей. Рысь! Дальше сдержаться не мог. Скакнул к обрезу чердака, прыжком вперед растворился в тумане, а дальше разминая жилы и мышцы своего нового тела, побежал вникуда.
Коротка летняя ночь. Выскочив из тумана сладкая парочка, белый волк и рысь носились по лесу, заросшим бурьяном полям. Опомнившись, повернули к туманной деревне, заскочив во влагу киселя по запаху добрались к дому. Тихо хихикая над собой поливали друг дружку холодной водой в бане, смывая грязь и пот. Уже лежа в сене подле друг друга, притихли. Белава первой нарушила молчание.
