Светлая Леди, не ограниченная никакими классами и стандартными заклинаниями, успела выставить зеркальный щит из чистой силы.
Та, Что Сильнее Меня, могла бы собой гордиться. Она ухитрилась не только поглотить отраженную атаку, но и задеть Владычицу узконаправленным выбросом излишка магии. Но вот потом застыла шокированным сусликом — в самый, наверное, неподходящий для этого момент.
Выброс силы Светлой Леди непосредственно не повредил. Он лишь сжег ее льдисто-белые шелка, в которые Владычица была завернута, и оставил опаленную по краям дыру в тонкой ночной сорочке. И вполне ожидаемая грудь в дыре не обнаружилась.
То есть обнаружилась, конечно. С бледной в синеву кожей, нежными светлыми волосками и отчетливо мужская.
Феями испокон веков правили женщины — самая древняя из всех известных династий. Ни один консорт ни разу в истории не назначался даже регентом при подрастающей Владычице. В Совете Сказочного Народца, в изредка мелькающих делегациях, в числе послов — никогда не было мужчин. Феи искренне считали их слишком ценными, чтобы взваливать на них ответственность за кого-то, кроме них самих. Величайшие драгоценности этим отношением нагло пользовались и творили, что хотели, позволяя своим леди разбираться со всеми проблемами самостоятельно. Их интерес к власти если и появлялся, то быстро угасал.
Но чтобы мужчина добровольно проторчал на троне всю сознательную жизнь?!
И, главное, на что он рассчитывал вообще в плане наследников? Или прежняя Владычица, его мать, так и не сумев родить дочь, отчаялась настолько, что велела сыночку скрываться сколько сможет, а там будь что будет? С безалаберных феечек сталось бы отколоть что-то подобное.
Демон, но это ж нереально! Этот чудик в белых шелках мог еще скрываться от придворных, но как обмануть камеристок? Прачек, горничных? Либо близкий круг все-таки в курсе и резво чешет репу, что делать с наследницей династии, либо я только что увидела объяснение, почему в последнее время по Альянсу шатается шустро возросшее поголовье изгнанных фей!
И теперь наконец-то ясно, что же такого видел в покоях Владычицы Тамаз, что его так поспешно вышвырнули вон!
Только вот какой силы должны быть иллюзии этого подменыша, чтобы их не прошиб никто?..
Мужчина — тонкокостный и невысокий, в обгорелых остатках некогда иссиня-белых шелков, — злобно ощерился, наглядно продемонстрировав все отличия фейского и человечьего прикуса самым нелестным для первого образом. И мы с моей богиней как-то излишне поздно осознали, что вот теперь-то живьем точно не уйдем. Но Та, Что Сильнее, не была бы собой, если б не попыталась еще подергаться перед неизбежным.
Ее атаку подменыш отбил не глядя, — на этот раз, по счастью, в сторону, где ее без проблем поглотила защита книжного шкафа. И небрежным жестом завернул нам руки за спину, телекинетик хренов!
«Дай поговорить с ним!» — попросила я, но Та, Что Сильнее, лишь с досадой отмахнулась. В силу дипломатии она не верила.
Мужчина обходил нас по кругу, задумчиво и оценивающе рассматривая заломленные руки. Не будь у меня приличного опыта неприличного общения с наставником, это было бы больно, — но самый известный самоубийца Хеллы тоже очень уважал телекинез.
Вот уж не думала, что когда-нибудь буду ему за это благодарна.
Та, Что Сильнее, яростно дернулась в чужом хвате и по-звериному зашипела. Мужчина устало хмыкнул, признав ее неопасной, и решился заговорить.
— Знаешь, когда сюда заявился Тамаз, я думал, что пакостей следует ожидать от него лично… о, как интересно, сразу две нити жизни! А под иллюзией и не видать было…
Моя богиня молча смотрела на него исподлобья, не давая понять, как же ей страшно. Внутри сжался тугой ледяной комок, и я поневоле порадовалась, что тело больше не мое.
Если он видит обе наши нити — он убьет нас обеих.
«Пусти меня! Может, получится его уговорить? Что-нибудь пообещать…»
«Что? Операцию по смене пола и пластическую хирургию Хеллы в помощь? — мрачно огрызнулась Та, Что Сильнее. — Так не похоже, что он особенно страдает из-за принадлежности к сильному полу».
«Скорее уж нахально этим пользуется», — уныло согласилась я, осторожно прислушиваясь к вывернутым рукам. Еще немного — и захрустят суставы.
Мужчина наконец прекратил выписывать вокруг нас круги и опустился на ковер, изящно подобрав полы полусожженной сорочки. Искусство быть женственным в него, по всей видимости, вдолбили куда лучше, чем в меня саму.
— Какая из них настоящая? — риторически поинтересовался он, лениво потянув на себя обе нити.
Меня швырнуло на снег, прочь от двери в мир живых, а Та, Что Сильнее, болезненно дернулась и выплюнула:
— Моя!
«Обе!» — хотелось сказать мне. Но, поразмыслив, я согласилась с моей богиней. Она — лучше, мудрее, сильнее. Она сможет сбежать. А я — точно нет.
