Следом за ним быстрым шагом шли семеро вооружённых копьями риворов.
— Да Гуго Кучкорой же, — сказала Белладонна, — помнишь, который ухаживал за Герберой Тук, дочкой Лонго? Ты сам попросил Грима, чтобы тот позаботился о нём и о Гербере. А Грим сказал мне, и я позвала Герберу к себе в горничные, а когда мы решили тебя искать, они оба пошли с нами.
— А Лонго ты заодно не прихватила? — присвистнул Фонси. — А Бунго Бэггинса?
Лилия вдруг хихикнула.
— Нет, только Шенти Северян-Тука, — прикусив губу, чтобы не рассмеяться в голос, сказала она.
Белладонна возмущённо развернулась и уперла руки в бока, сурово наклонив лоб.
— Вот уж кого я точно с нами не звала!.. — начала было она, но тут Гуго и риворы уже приблизились, и Гуго соскочил с пони. Он подошёл к хоббитам и Гэндальфу, а риворы остались стоять кучкой чуть поодаль.
— Вашество, — поздоровался он с Гэндальфом, — госпожа Тук, госпожа Чистолап.
Стригаль посмотрел на Фонси и широко, приветливо улыбнулся.
— Э, господин Тук! — сказал Гуго, качая лохматой головой. — Ну, ты нас и погонял по этой, олифан её жри, Глухомани. Хорошо ещё, что живой остался, не сгинул.
— Я и сам так думаю, — ответил Фонси и протянул Гуго руку.
— А где Гербера? — сдвинув брови, спросила Лилия. — Ты её оставил одну?
Гуго выпустил руку Фонси и вежливо кивнул Лилии.
— Так она, госпожа Чистолап, и сама не поехала, олифан... — метнув на Лилию опасливый взгляд, про олифана Гуго решил не договаривать, — у неё уже подружки из местных появились. Ничего с ней, Герберой, не сделается, честное слово...
— Мы хотели бы перемолвиться с тобой парой слов, Ветайрих, — сказал подошедший Хизмай, — но только с тобой.
Фонси оглянулся на Гэндальфа, Белладонну и Лилию, пожал плечами и подошёл туда, где стояли, опираясь на копья, риворы.
— Ветайрих, — обратился к Фонси незнакомый высокий ривор, и прежде чем Фонси успел сказать, что он не Ветер, продолжил, — хоббиты послали нас узнать, не будет ли у тебя для них каких-либо повелений.
— Что прикажет могучий богатырь? — добавил ещё один ривор, про которого Фонси смутно вспомнилось, что он, вроде бы, внук старика Амая.
Фонси вздохнул.
Риворы стояли перед ним полукругом, напряжённо ожидая ответа. Хизмай зачем-то оглянулся на соплеменников.
— Ветерих Ток, — сказал Фонси, — передаёт достопочтенным риворширским хоббитам привет и поклон. Ветерих Ток покинул Средиземье и отправился в царство мёртвых, как и положено старинному богатырю.
— Но, Ветайрих... — начал было Торизмуш, но Фонси перебил его.
— Я не Ветерих! Я не водил в бой лучников, но я в одиночку прошёл от Пустограда до страны холмов. Я не прогонял ангмарцев из Шира, но я освободил невольников из обоза. Я не резал голов большецам, но я обыграл в загадки старика Хийси! Я — Хильдифонс Тук из Тукборо, строитель и землекоп!
Фонси перевёл дыхание. Тогда, на уступе под откосом, он чуть не позволил Ветеру задавить себя и теперь, отводя душу, почти кричал, надвигаясь на семерых вооружённых риворов, которые так полукругом и отступали перед ним.
Он широко расправил плечи и выпрямил спину, и упрямо, по-туковски, набычил лоб. Каждый из риворов был выше его на полголовы, но сейчас ширский хоббит казался рослее их.
— Нету больше Ветериха, и каждый, кто скажет, что он Ветерих, будет обманщиком и самозванцем! А я — Хильдифонс! Фонси! Хоньша, по-северному! Понимаете?! Я не герой и не убийца, я люблю копать норы, и рассказывать смешные сказки, и петь песни, и вкусно есть! А больше всего на свете я люблю вон ту девушку, Лилию! Поняли?! А хоббитам вашим передайте, чтобы они не искали больше Ветериха, а управлялись бы сами, как и раньше. И никого не спрашивали!
Послышался топот, и между Фонси и риворами неожиданно вырос Заливай. Могучий ку-шет ощетинился и зарычал на риворов.
— Всё хорошо, Заливай, — Фонси потрепал пса по холке, успокаивая. — Это свои. Свои.
— Ветайриха боятся собаки, — кивнул Амаев внук, — это Хильдейфонс.
— Дай я тебя обниму, Хильдейфонс! — воскликнул Хунрай, бросая наземь копьё.
— А что тут произошло? — спросил другой незнакомый ривор, указывая в сторону обрыва. — Тут же раньше большая глыба лежала.
— Я под неё подкоп сделал, — сказал Фонси, освобождаясь от объятий Хунрая и Хизмая, которые всё ещё хлопали его по плечам, — и она упала.
— А предупредить эльфов в Ривенделле? — спросил Торизмуш. — Ты ведь собирался...
— Уже не надо, — вздохнул Фонси, — уже незачем.
— Землекоп... — уважительно покивал головой внук Амая.Землекоп, — согласился с ним Хунрай.
— Меня всё ещё примут как гостя в Кинейсмиле? — спросил Фонси. — Даже если со мной не будет Ветера?
