Не уверен, можно ли теперь это издание отнести к разряду репринтных. Не согласится ли многоуважаемый председатель Пушкинской комиссии, что публикация академического собрания в таком виде, в особенности при здравствующем ученом корректоре, который за шесть десятков лет работы обогатился колоссальным научным опытом, – позор не только для пушкинистики и российской академической науки, но и для российской культуры в целом? Впрочем, не есть ли ответом совершенно справедливые слова академика, вынесенные в название предыдущей главы и эпиграф к ней?..
…С учетом изложенных обстоятельств, к словам академика Лихачева: «Академическая наука в Пушкинском Доме и ИМЛИ занимается пустяками и идеологией» можно было бы вполне обоснованно добавить: «… и шкурничеством». Но, поскольку процитированное заявление защищено авторским правом академика, не стану вносить в него текстологических изменений. Как воплощенная Совесть Нации, Дмитрий Сергеевич должен сам сделать такую правку.
…6 июня 1997 года. Программа «Время». Президент России рядом с академиком Лихачевым, по левую от него руку. Говорит о необходимости убрать мумию Ленина с Красной площади. Объявляет об учреждении нового национального праздника – Дня рождения Пушкина. Теперь в России два «именных» праздника: Рождество и Рождение…
…7 июня 1997 года. Субботний выпуск программы «Время». Сергей Доренко прокручивает запись эксклюзивного интервью, которое академик Лихачев дает ему в своем кабинете по случаю дня рождения Пушкина. Как всегда, речь идет о великом значении культуры. И, как всегда, его слова доходят до самого сердца…
…Во время интервью на приставном столике по левую руку от академика пронзительно визжит телефон. Эталон интеллигентности снимает трубку и, не слушая, деликатным жестом, без малейшей тени раздражения, всем видом своим выказывая исключительное уважение к личности звонящего, кладет обратно на рычаг. Действительно, идет важный разговор с тележурналистом о культуре… Тем более что этот звонок мог быть вовсе и не от Президента России…
Но все же Сергею Доренко, которому доверено почетное право интервьюировать Совесть Нации, не грех бы вспомнить содержание фильмов о бюрократах еще «дозастойных» времен, где режиссеры-сатирики все норовили преподнести именно такой жест с телефонной трубкой как характерное проявление чванливого хамства. И не подавать нам, телезрителям, под руку красноречивых намеков… Тут же на память приходит выдержка из юбилейной статьи А. Л. Гришунина, который в качестве одного из главных научных принципов юбиляра отмечает его приверженность священному праву текстолога по-своему трактовать «волю автора»…
Злой и на А. Л. Гришунина (так не вовремя подсказавшего мне, что своим неуместным вопросом об «опечатке» я оскорбил текстологическое кредо своего адресата – совсем как тот мальчик, что выскочил на филологическую улицу и ляпнул по незнанию литературоведческого этикета, что король голый), и на телекомментатора (ироничная авторская [ком] позиция которого проявилась на этот раз в форме сохранения в клипе красноречивого жеста с телефонной трубкой), и на свой удел (видимо, мне так и не суждено понять, что в высших сферах филологии говорить правду, лезть академикам в глаза с какими-то выводами просто неприлично), выключаю телевизор и набираю:
