Голоса Паркера она не смогла расслышать. Он обычно говорил очень тихо. Видимо, однако, он вскоре ушел.
Немного погодя до Тани донеслись отрывки разговора Хилидзе с Вороновым.
— Когда же отправим и кого мне дадите в сопровождение? — спрашивал Воронов.
— Я запросил телеграфом. Раньше утра не будет ответа. Может быть, за ней кого-нибудь пришлют.
Потом все стихло. Прошло еще больше получаса. На улице стало почти совсем темно.
Опять взошли яркие звезды. Из нижнего этажа доносились шаги Хилидзе. Вот раздались шаги по лестнице. Поднималось несколько человек. Таня расслышала за стеной голос Хилидзе:
— Вот тут в коридоре сиди и чтобы не спать. Услышишь шум в комнате, сейчас же зови меня. Понял?
Настала ночь. К Тане так никто и не зашел. Хотелось пить, но она была довольна, что ее не тревожили.
Она слышала, как у входа в дом был поставлен часовой, но за углом не видела его.
Таня потушила свет. Около полуночи, когда в доме все заснули, она почти бесшумно подошла к окну. Казалось, что кругом все крепко спит. Огней нигде не было видно, только на улице горели редкие фонари. Она вытащила из обшлага своей кожаной куртки тоненькую металлическую пилку, которая скорее была похожа на нитку, и провела ею по пруту решетки. Звука почти не было слышно. Она быстро стала пилить и уже перешла на второй прут, как против окна на улице потух фонарь. Таня сразу это заметила, так как его отблеск немного освещал окно и помогал ей направлять пилку.
— Эх, черт, лампочка перегорела. Не могут даже лампочки хорошей поставить, — проворчала она.
Оставалось перепилить еще три прута.
Вдруг среди ночной тишины она расслышала какой-то шум или отдаленные звуки. Они шли со стороны, где находилась электрическая станция. Только теперь она обратила внимание, что больше не слышно равномерного стука мотора. Но ведь он только что работал.
Значит, не лампочка перегорела, а мотор остановился. И опять раздались звуки, теперь более явственные.
«Да ведь это же борьба, кому-то затыкают горло», мелькнуло в голове у Тани. Она вся насторожилась.
На мгновение опять все затихло, а потом в ночную тишину ворвался отчаянный вопль.
— На помощь, бандиты…
Вслед за ним раздался удар, по-видимому, каким-то тяжелым предметом и голос сорвался на полуслове.
— Неужели?.. — мелькнуло в голове Тани. Она тряхнула обеими руками решетку, но та не поддавалась. Тогда она неподвижно застыла у окна.
Через минуту из соседнего домика, где помещалась охрана, раздался резкий свисток, но он оборвался на полу-звуке.
Вслед за этим послышался громкий голос Хилидзе:
— Огня, зажгите же электричество.
— Да оно повсюду потухло, — кто-то испуганно громко шептал ему.
— Все сюда, ко мне, — командовал Хилидзе. — Все бросить. Только этот дом отстаивать…
Не успел он кончить, как бодро и весело цокнули по стенам дома несколько пуль.
Дзинь, дзинь, — где-то задребезжало окно.
Генерал с четырьмя людьми встретил партию Носова в лесу километрах в десяти от Отрадного. Было решено сразу же произвести нападение на Отрадное и освободить Таню, в аресте которой никто не сомневался.
Их было двенадцать человек, а в Отрадном вокруг управления было более пятидесяти солдат и три пулемета.
Носов служил проводником, он знал каждый дом, каждое дерево в поселке.
По его предложению было решено сперва напасть на электрическую станцию, испортить машины, а потом в темноте тихо подкрасться к караульному помещению, напугать спящих солдат и захватить Хилидзе врасплох.
Моторы они остановили, но один из сторожей вырвался и побежал. Василий, который действовал в темноте как кошка, нагнал его и хотел зажать ему рот. Но сторож упрямо не давался и кричал. Тогда Василий хватил его дубинкой.
Эту-то борьбу и слышала Таня.
Несмотря на крики сторожа, генерал с тремя людьми успел вскочить в казарму, когда солдаты еще не разобрали оружия, и приказал им не шевелиться.
Как только начались выстрелы, сторож в коридоре забеспокоился. Слышно было, как он подошел к двери и, видимо, слушал, что делается в комнате. Таня уже раньше заметила, что она не могла со своей стороны закрыть дверь. Она быстро юркнула в постель и притаила дыхание.
«Безумие, — думала она, — им же ничего не сделать против нескольких десятков солдат».
Иначе думал Хилидзе. Он увидел, что на его крики нет ответа из соседнего дома и понял, что там случилось. У него в доме ночевало только шесть человек. Он сам вытащил на крыльцо пулемет, в темноте схватил за руку одного на толпившихся в коридоре людей и приказал:
— Стреляй туда.
Ввиду ареста Тани в управлении ночевал и Воронов. Но Хилидзе, не привыкший его видеть ночью у себя, точно забыл про него.
