– Все хорошо, – неожиданно резко ответил Ник, отстранившись от бешеного мальчишки и поспешно прикрыв рану рукой.
– Окей, чувачок. Как скажешь. Понадобится помощь – зови меня.
Красная Кость раскрыл рот, чтобы сказать что-то еще, запнулся, мучительно подбирая нужные слова, и, наконец, выпалил:
– Слышь, я что хочу сказать. Ты заслужил свой меч и нож, без дураков. Шестеро – шестеро этих уродов против одной твоей тощей задницы! Но ты не бросил Секеу. Не бросил, а ведь мог бы удрать. Для этого нужна не просто смелость. Тут, я тебе скажу, требуется кое-что посерьезнее, – он хлопнул Ника по плечу. – Ты просто помни, брат. Понадоблюсь – я рядом.
Сверкнув напоследок своей безумной улыбкой, Красная Кость ускорил шаг и пустился догонять Питера с Секеу.
На миг Ник забыл о боли и о жжении в желудке. Взгляд этого бешеного мальчишки не оставлял никаких сомнений: отныне Красная Кость стал его другом – другом, который будет рядом до конца. При этой мысли на глаза вновь навернулись слезы.
Русло ручья сузилось, течение сделалось быстрее. Ручей зашумел, над каменистыми берегами повисли тучи мелких брызг, под валунами в воде закружились водовороты. От скверны не осталось и следа, на многих деревьях зеленели листья. Отряд подошел к цепочке больших плоских камней, протянувшейся через ручей. Прыгая с камня на камень, все переправились на другой берег. Только трем сестрам камни не потребовались – девочки перепорхнули бурный поток, едва касаясь крохотными ножками волн.
На противоположном берегу растительность оказалась еще обильнее. В траве Ник заметил цветок, а с веток деревьев на него боязливо глядели несколько фей. Их яркие разноцветные крылышки привели Ника в восхищение. «Какие красивые, – подумал он. – И как приятно было бы почувствовать хруст их косточек в ладони!»
Ник помотал головой. «Нет, – подумал он. – Остановись». Но тому, Другому, прятавшемуся в самой глубине его души, вовсе не хотелось останавливаться.
Тропа стала шире и вскоре привела отряд к длинному двору. По обе стороны мощеной дорожки тянулись неглубокие узкие бассейны, наполненные мутной водой. На поверхности, среди покрытых бурым высохшим мхом каменных столбов, плавали сморщенные листья кувшинок и плети водорослей. Несколько столбов упали и лежали на боку, наполовину погруженные в воду. Впереди виднелась высокая арка, вырезанная в огромном белоснежном утесе, с которого струился, разбиваясь надвое о вершину арки, тихий водопад. Древние деревянные створки ворот были заперты на засов.
От неожиданности Питер ахнул, точно его ударили в живот.
– Как же это?!
– Она удалилась в Гавань и больше не возвращалась, – ответил старый эльф. – Сад чахнет без ее присмотра.
Отряд вошел во двор, и Питер замедлил шаг, глядя на заросший водорослями и ряской пруд. Там, над поверхностью воды, торчали остатки разбитых золотых шаров. Питер остановился. Боль и уныние отразились на его лице.
– Да, порой больнее всего ранят именно мелочи, – печально сказал остановившийся рядом Таннгност.
Миновав несколько небольших двориков, отряд вышел на широкий луг, окруженный неухоженной живой изгородью и полуобвалившимися арками. Ник сосчитал арки – их оказалось десять. Эльф пересек луг и подвел отряд к маленькой, невзрачной арке, едва различимой в густых кустах. Эта арка имела форму раскрытой драконьей пасти; в траве у входа поблескивали несколько обломанных зубов.
За аркой тропинка сделалась у?же, запетляла среди густых кустов, высоких деревьев и огромных валунов. Путь вел вверх вдоль подножья крутого обрыва и внезапно кончился тупиком – небольшим каньоном среди отвесных скал, таких высоких, что отряд тут же накрыла густая тень.
В каньоне пахло сырой землей и гнилью. Скала, преградившая отряду путь, была густо оплетена стеблями лиан толщиной в человеческую ногу, усеянными зловещими шипами. Казалось, сплетение лиан шевелится, точно клубок огромных змей. В камне среди толстых стеблей, на уровне глаз, было вырезано самое обычное яблоко.
Старый эльф бросил на Дьяволов и баргестов жесткий испытующий взгляд и повернулся к Питеру с троллем:
– Вы уверены? – спросил он.
Оба утвердительно кивнули.
– А клятва? – спросил эльф. – А ритуалы?
– У нас нет времени на клятвы и дурацкие церемонии, – с нетерпением сказал Питер. – Открывай скорее.
Эльф вопросительно взглянул на тролля.
– Теперь Авалон – это они, – сказал Таннгност. – Других не осталось. Мы должны доверять им.
Драэль с сомнением покачал головой, но шагнул к скале, положил руку на яблоко, смежил веки и нараспев произнес длинную фразу на незнакомом Нику языке.
Наступила тишина. Отряд затаил дыхание. На долгий-долгий миг все вокруг замерло, и вдруг колючие стебли зашуршали, свиваясь кольцами, точно гадюки, готовящиеся к броску, расползлись в стороны, открыв вырезанный на камне круг почти в рост Таннгноста высотой.
Старый эльф нажал плечом на край круга, несколько эльфийских стражей поспешили ему на помощь. Раздался негромкий шорох камня о камень, и
