– Питер, – заговорил Таннгност, – Питер, подожди. Ты должен…
Вырвавшись, Питер протиснулся мимо него в зал и увидел все – и одеяла, и кровь на полу и на стенах, и смуглую руку Секеу, торчавшую из-под одеял. Подойдя, он опустился на колени, потянулся к руке Секеу, помедлил, будто боясь прикоснуться к ней, и осторожно сжал ее ладонь. Ладонь оказалась холодной, как лед.
– Секеу, – прошептал Питер, потянувшись к одеялу, закрывавшему ее лицо.
– Нет, – твердо сказала Сверчок, придержав одеяло.
– Питер, – негромко, мягко заговорил Таннгност, – это была тьма. Она овладела Ником. Прости. Все это… произошло так… быстро, что…
– Тьма? – переспросил Питер, едва не задохнувшись от изумления. – Нет, не может быть!
На лице тролля отразилась боль.
– Я понимаю, как тебе тяжело. Но… я ведь был здесь. Я все видел собственными глазами. Мы все видели, Питер. Ник лишился разума. Он и на Лероя бросился. Я в жизни не видел подобной ярости.
– Но как? – голос Питера дрогнул. – Как? Ты же сам видел: Владычица… она же исцелила его. Избавила от тьмы. Ты же видел. Скажи: видел?
– Владычица… что ж Владычица… она ведь так слаба теперь… Может, исцеление долго не продержалось. Может… – Таннгност был смущен. – Питер, я просто не знаю. Хотел бы я знать ответ!
– Нет, – сказал Питер, покачав головой. – Нет, это не тьма. Не верю.
Через порог, пятясь, не сводя глаз с леса, шагнул Лерой. Наткнувшись спиной на дверь, он поспешил закрыть ее и завозился с тяжелым засовом.
– Где он? – спросил Таннгност.
Лерой подскочил от неожиданности, засов выскользнул из его рук и с громким стуком упал на каменный пол. Лерой обернулся, в страхе заозирался, перевел взгляд с Секеу на Питера и испуганно вжался спиной в дверь.
– Это Ник убил ее! – крикнул он.
– Да, да, – нетерпеливо рыкнул тролль. – Где он?
– Там, в лесу, – быстро ответил Лерой. – Я хотел его остановить… но у него меч… тот самый, его меч, и я не… не смог. Я хотел его остановить. Было бы у меня оружие – и остановил бы.
– Точнее! Где «в лесу»? – требовательно спросил Таннгност. – В каком направлении он побежал?
– В сторону Гогги-крик.
– Питер, – сказал Таннгност, – его нужно поймать как можно скорее. Немедля.
Питер не отвечал.
– Питер, неужели не понимаешь? Мы не можем допустить, чтобы он попал в руки Пожирателей плоти. Он знает, где Дьявол-Дерево. Знает, сколько нас, знает все наши планы. Они заставят его говорить. На кон поставлено все, Питер. Он знает, где находится Гавань!
Но Питер не сводил глаз с длинных черных волос Секеу, рассыпавшихся по полу из-под одеяла. Коснувшись этих волос, он провел по ним кончиками пальцев. «Секеу… Как же так?»
Красная Кость принес Питеру копье. Дьяволы выстроились за его спиной. На их лицах застыла тревога.
– Мы готовы, – сказал Красная Кость. – Питер?
– Идите, – вмешался Таннгност, подталкивая Дьяволов к выходу. – Скорее, пока не поздно. Берите всех. Каждая пара глаз на счету. Дэнни, Сверчок, вы тоже.
Сорвав со стены пару копий, он едва ли не силой сунул их в руки Сверчка и Дэнни.
– Не искушайте судьбу. Помните: это не Ник. Вашего друга Ника больше нет. Осталось только чудовище в его обличье, – Таннгност повысил голос. – Убейте его, как только увидите. Делайте что угодно, но не дайте ему угодить в руки Пожирателей плоти!
Питер не двигался. Казалось, голос Таннгноста доносится откуда-то издалека.
Тролль присел рядом с ним.
Питер продолжал гладить волосы Секеу. Мысли путались в голове, спотыкаясь одна о другую. Он прижал руку к виску.
«Как же я мог это допустить? Почему? Потому что был совершенно уверен. Потому что собственными глазами видел, что Владычица исцелила его, вот почему. Нет, тут дело в чем-то другом. Иначе и быть не может».
Он взглянул на Маладриэль, на кровь – кровь Секеу, еще не запекшуюся на тонком эльфийском клинке – и сдвинул брови. «А ведь Лерой сказал, что меч у Ника, в лесу? Да, так и сказал, и даже подчеркнул».
– Таннгност!
– Да?
– Ты видел, как Ник убил Секеу?
