Впрочем, Бородач им не друг и не брат, чтобы думать об их чувствах. Автомат в его руках только подтверждает, что они по разные стороны баррикад. По крайней мере, до тех пор, пока Тейлор не убедит своих «псов» в обратном.
От невеселых мыслей детектива отвлекли шаги, которые донеслись с лестницы. Как и следовало ожидать, это был легендарный Джон Тейлор.
Генерал пристально смотрел на них сверху вниз, и Тернер невольно почувствовал себя крошечным и незначительным, точно песчинка, одна из миллиардов, триллиардов прочих, в то время как фигура генерала была монументальной, как древняя скала, бывшая здесь с самого начала времён. Такие люди рождены, чтобы вести за собой, собственным примером вдохновлять ведомых на подвиги во имя общей цели. Стать Тейлора вызывала благоговейный трепет, а голос его резонировал, как у матерого оперного певца.
– И что же от меня понадобилось двум полицейским из далекого Вашингтона? – прогремел он, хмуро глядя то на детектива, то на чернокожего сержанта.
Один из телохранителей хотел было ответить, но Тейлор поднял руку, призывая его к тишине, – и вправду, зачем нужен «испорченный телефон», если все можно узнать из первых уст?
Рассел вопросительно посмотрел на друга, и тот едва заметно кивнул: мол, выкладывай, за этим же и ехали.
– Мы бежим от Эдварда Уоррена, – ответил негр, глядя на генерала исподлобья.
– У меня здесь разве приют для всех, обиженных Синдикатом? – выгнул бровь Тейлор.
Он смерил сержанта скептическим взглядом, и тому стоило больших усилий, чтобы не отвернуться.
– Я слышал, что вас подозревают в восьми убийствах, – сказал генерал.
– Клевета, – отозвался Рассел.
– Как и то, что в квартире твоего спутника нашли взрывчатку и материалы для изготовления бомб?
– Нас подставили, – продолжал упираться негр.
– То есть, ты предлагаешь поверить тебе, а не фактам? Я правильно понял?
– У нас есть компромат на Эдварда, – заявил сержант. – Точнее, на его любимца, мистера Джонсона, которого грохнули пару дней назад… Ну вы наверняка слышали, о нем все СМИ трубят без умолку.
Тернер хранил молчание – лишь смотрел на генерала угрюмо, будто уже даже не надеялся, что хозяин ранчо им поверит. Ну а, собственно, с чего б ему верить? Вторглись на его ранчо – пусть невольно, но все-таки. На всех новостных ресурсах их клеймят убийцами; сообщается о восьмерых погибших, причем семь из восьми – копы, а двое из этих семи и вовсе коллеги Тернера, с которыми он служил бок о бок два десятка лет. В его собственной квартире нашлись взрыватели и пластид, и этот факт уже никак не оспорить – он задокументирован в протоколах и растиражирован в СМИ.
Если они опубликуют свой ролик теперь, никто не поверит, что их подставил «злобный Эдвард Уоррен». Скорее, люди заподозрят в них диверсантов, подкупленных главным противником Синдиката – генералом Тейлором.
Лидер Легиона, надо думать, понимал это, как никто другой. И потому его совсем не радовал визит двух опальных копов в его аризонское логово.
Следующие слова Джона только подтвердили опасения Тернера.
– И какой прок от вашего компромата после всего, что произошло? – спросил Тейлор, строго глядя на негра. – Вы сами себя давно скомпрометировали, вам никто не поверит.
– Но они могут поверить вам, – заметил Рассел.
– Если я поддержу двух беглых преступников? Мне кажется, ты ошибаешься. Причем крупно. Скорее, я просто опорочу собственное имя.
– Но вы даже не знаете, о чем идет речь!
– А мне и не надо, – равнодушно пожал плечами хозяин ранчо. – Не хочу, чтобы в прессу просочилась информация о том, что генерал Тейлор, де, спонсировал все эти убийства. Мы с вами не заодно.
В этот момент у Тернера будто что-то внутри оборвалось. Он наконец-то понял, что надежды нет… да, в общем-то, и не было никогда. Выходит, что все действительно напрасно. Выходит, зря они крались потаенными тропами, скрывались от патрулей, прятали лица от случайных прохожих, способных их опознать. Тейлору, как и прочему миру, оказалась не нужна правда. Все, о чем он думал, это собственная репутация.
В конечном счете получалось, что генерал мало чем отличается от своего злейшего врага, и разочарование, вызванное этим фактом, словно опытный боксер, буквально выбило дух из легких детектива.
Странно, что за окном еще не воют полицейские сирены, с какой-то невероятной отрешенностью подумал Тернер. Впрочем, теперь он не сомневался, что появление копов – всего лишь вопрос времени. Просто до ранчо Тейлора долго добираться из центра, вот и все объяснение.
– Да как же «не заодно»?! Вы же, как и мы, в открытую воюете с Эдвардом! – раздраженно воскликнул Рассел. Он то ли не понял еще, что ждет их с Тернером, то ли отчаянно пытался воззвать к совести генерала.
– Что ты подразумеваешь под этими словами, сынок? – спросил Джон таким тоном, которым обычно седобородый профессор отчитывает юного студента, позволившего себе ввернуть в лекцию остроумный комментарий. – Открытые войны в нынешней Америке невозможны. Последняя подобная, видишь ли, привела к тому, что мы с тобой теперь говорим на равных. И, к сожалению, с тех пор Штаты не слишком стремятся к самоочищению. То, что происходит
