– Но стреляешь, конечно, обалдеть. – Она уважительно покачала головой. – Я такое раньше только в кино видела.
– Давай сменим тему? – с невинной улыбкой предложил я. – Что-то мне не очень хочется болтать про мои армейские годы.
– Ну ладно, без проблем. О чем хочешь поболтать?
– Ну, допустим… о тебе.
– Каков хитрец!..
Мы разговорились, и время побежало куда быстрее. Чем больше мы болтали, тем чаще я ловил себя на мысли, что не хочу расставаться с этой девушкой. С ней я чувствовал себя неожиданно спокойно, даже несмотря на то, что мы находились в чужой стране, в грязном грузовике, среди арабов- кувейтцев.
А у меня на душе так редко бывало спокойно, что лишаться этого чувства я хотел меньше всего на свете.
– В чем дело, детектив? – спросил агент Паттерсон, заглядывая в комнату отдыха.
Первое, что сразу бросилось ему в глаза, – выражение лица Тернера. Детектив казался донельзя подавленным, бледность и обреченный взгляд в никуда только дополняли этот образ. Кроме того, в правой руке Ларри сжимал электронную сигарету.
– Вы курите? – недоуменно выгнул бровь «федерал».
– Бросил пять лет назад, – хрипло откликнулся Тернер.
– И опять начали?
– Это нервное. – Детектив нехотя скосил глаза на вновь прибывшего. – Вам, кстати, тоже может понадобиться. Даже если вы никогда не курили.
– Почему вы так думаете? Вы что… что-то выяснили? – нахмурился агент Паттерсон.
– О, я выяснил достаточно, чтобы теперь просыпаться ночью от каждого шороха, – осклабился детектив.
Он затянулся, выпустил струйку пара в потолок.
– Может, уже расскажете, что вам удалось найти? – нетерпеливо произнес «федерал». – Мое время строго лимитировано, детектив, мне не до длительных прилюдий.
– Тогда входите и закрывайте чертову дверь.
Агент подчинился. Одновременно с щелчком дверной щеколды Ларри положил сигарету на блюдце, одиноко украшавшее тумбочку, и взял в руку пульт, лежавший рядом с ним на диване. Щелкнул кнопкой включения и откинулся на спинку, с ленцой глядя на появившийся на экране логотип.
– Мы что, телевизор будем смотреть? – нахмурился Паттерсон.
– Угу.
Агент шумно выдохнул и, опустившись на диван, от скуки принялся перебирать пальцами по обивке подлокотника. Наконец допотопный телевизор включился, и Ларри с помощью кнопок («Черт, до чего же неудобно!..») перешел на съемный носитель.
– Вы готовы? – спросил Тернер, когда на экране появилось содержимое флэшки – один-единственный видеофайл.
– Что это? – спросил Паттерсон. Прищурившись, он прочел название:
– «Правда»? Лаконично. Это вы его так назвали?
– Нет, не я, – буркнул Ларри. – Если вопросов больше нет, давайте все же посмотрим?
– Давайте, – сдался агент.
Тернер нажал кнопку воспроизведения и облокотился на левую руку.
Следующие три минуты Паттерсон не мог оторваться от экрана. Когда же ролик закончился и их снова выбросило в меню, он пару минут сидел, растерянно глядя перед собой, – точь-в-точь как Ларри, пока дожидался «федерала».
Наконец агент с трудом разлепил губы и спросил:
– Откуда… – Голос был хриплый, будто чужой. – Откуда у вас это?
– От Шервуда. Фальшивого, надо думать, потому как настоящий, – Тернер мотнул головой в сторону телевизора, – как вы сами видели, погиб из-за одного напыщенного говнюка. Который, к счастью, получил по заслугам.
– Кто-нибудь еще видел эту запись? – задал еще один животрепещущий вопрос «федерал».
– Нет, – подумав, ответил детектив.
Паттерсон молчал, угрюмо глядя на файл «Правда», который застыл в самом центре экрана.
– И после этого вы говорите, что политика Синдиката положительно влияет на современное общество? – саркастически поинтересовался Тернер.
– Думаете, Эдвард Уоррен как-то связан с укрывательством этих видеозаписей? – проигнорировав слова детектива, задумчиво спросил Паттерсон.
– Косвенно – сто процентов. Но вот напрямую… Сложно сказать. Я не знаю, насколько важен ему был Джонсон. Да, Эдвард нахваливал его по телевизору, но стал бы он спасать его от тюрьмы, рискуя собственной репутацией?
– Сложно сказать однозначно, – буркнул агент. – Мы ведь не знаем всей подоплеки.
