— Слава тебе, о светозарный султан Ахангер Дугрейский, могущественный правитель великого султаната Дугрей и повелитель Тогдада, а также всех ближайших пределов на месяц пути в любую сторону от него. Да славятся имена твои, да устрашает врагов сила твоя, да превозносится друзьями и подданными мудрость твоя. И пусть цветут земли твои и растут на них сады богатые и поднимаются дворцы роскошные, великие.
— Еще пара таких фраз, и я усну. Ты этого хочешь, Даурбей, или забыл, зачем ворвался ко мне во время послеполуденного отдыха?
— Прости, о светлейший, но твой старший спальник Ашерали сидит в нижнем зале, и на нем синий халат.
— Предатель. Приказать выпороть, что ли?
— Как пожелаешь, светлейший.
— А ты как посоветуешь?
— Лучше прикажи выпороть меня. Тогда Ашерали останется мне другом.
— Хитер, змей. Так чем ты меня собирался развлекать?
— Если великому султану угодно будет сыграть…
— Не угодно.
— Желание моего повелителя — закон для меня, — покорно склонил красивую голову придворный маг, и его ковер-самолет попятился к дверям.
— Подожди, — прищурился Ахангер. — Мне угодно узнать, почему ты не уговариваешь меня, не предлагаешь фору и не соглашаешься играть белыми?
— Мне жаль разочаровывать моего повелителя, да падет ранняя седина на мою глупую голову, но играть я предлагал вовсе не в шатрандж.
— Неужели в алькерк?
— Прости, светлейший, но и не в алькерк. И даже не в го, не в ко-вай, не в латрункули, нарды или рэндзю.
— Но более интересных игр, чем эти, я не знаю!
— Я заслужил порку за то, что имел наглость огорчить моего повелителя, но эта игра — новая. О великий Ахангер, мне стыдно признаваться… ее придумал я сам. Прикажешь отправиться к палачу?
— Прикажу, не сомневайся. Но сначала хочу узнать, в чем она заключается.
— Сегодня у северных ворот твоего дворца появились две молодые женщины. Вернее, женщина — только старшая из них. Вторая — еще не сорванный бутон.
— Похоже, сегодня у палача все же будет работа! Отвлекать меня от послеобеденных размышлений ради двух женщин, да еще и предлагать поиграть с ними, было с твоей стороны очень большой ошибкой!
— Как будет угодно великому султану. — Ковер с магом снова двинулся к двери.
— Стоять!
— Жду распоряжений. Мой султан желает, чтобы меня выпороли можжевеловыми прутьями?
— Да, желает. Но сначала поясни, что именно ты имел в виду, когда назвал игру совершенно новой. В ней будут прятки?
— Увы, мой султан, никаких пряток.
— Погоня на твоем ковре по саду?
— Как ни прискорбно, нет, это уже старая игра.
— Лавка с драгоценностями?
— А это еще более давняя игра… да и девушки не из тех, которые согласятся показывать свои ножки за блестящие камушки.
— Вообще-то все они на это готовы, разница только в количестве и величине камней.
— Согласен, мой султан. Но этим нужен очень большой камень, и сначала придется хорошенько стукнуть им новеньких по голове, а потом самим задирать подол.
— Неинтересно. Я не люблю гоняться за женщинами с булыжниками.
— Так я отправляюсь к палачу? — Ковер снова дернулся к двери.
— Стоять, я сказал! — Султан отпил несколько глотков прохладного шербета и задумчиво уставился на мага. — Мне кажется или ты и в самом деле сейчас играешь со мной, как кошка с мышью?
— Разве я осмелился бы? — Сквозь показное огорчение на красивом лице придворного мага еле заметно светилось ехидное веселье. — Я всего лишь попытался развлечь моего господина.
— Надо сказать, это у тебя получилось. Впрочем, готов признать, как обычно. Ну давай сюда своих красавиц. Даурбей?! Ты чего молчишь?
— Прости мне мою строптивость, грозный султан, но сюда их пока нельзя. Нужно сначала уточнить правила игры.
— Да? — Некоторое время султан с сомнением смотрел на кротко опустившего взгляд мага, потом махнул рукой: — Излагай.
— В этой игре все должно быть по-новому. Раньше мы искали, догоняли и ловили убегающих на волю птичек, запугивали их и подкупали, соблазняли
