— Ну вот до чего ты иногда похожа на своего братца! — не дождавшись объяснений, тихо и огорченно посетовала ее ученица.
— А ты иногда рассуждаешь очень здраво, а иногда похожа на капризную принцессу из сказки, распугавшую своими выходками всех женихов.
— Знаю я эту сказку, — фыркнула Дарелетта. — Мы с сестрами давно ее обсудили и пришли к одному выводу: мерзкий сказочник за что-то ненавидел бедную девушку, потому и выставил ее такой злой дурочкой. А на самом деле она умная и очень несчастная… я даже плакала, когда поняла, как тяжело ей жилось.
— Дарочка… — Летуана споткнулась от неожиданности прозвучавшего откровения и обернулась, чтобы глянуть ученице в глаза.
И тут же схватила ту за руку, дернула на себя и больно стегнула прямо по голове пышной веткой, которую зачем-то таскала с собой.
— За что? — пытаясь вырваться, вскрикнула принцесса.
Однако наставница пришикнула так сурово, что девушка сразу поняла — лучше не сопротивляться. Летуана намного сильнее и драться умеет далеко не по-женски.
— Сейчас, — оглядевшись, шикнула алхимичка. — Пока не шевелись.
Подтянула к себе какой-то стебелек, осторожно поковырялась им в растрепавшейся прическе ученицы и вытряхнула оттуда на листочек небольшое странное и неприятное существо. Похожее одновременно на летучую мышку, на жабу с крылышками и на обожравшегося кузнечика.
— Светлые духи, — побледнела принцесса, начиная понимать, как неверно поняла намерения наставницы. — Оно ядовитое?
— Нет, — буркнула та, освобождая один из заговоренных кошелей. — Но очень редкое.
— Так ты… меня… ради него… — Дарочка никак не могла найти подходящих слов, но в ее глазах все жарче разгорались обида и возмущение.
— Раньше мне казалось, что ты умеешь рассуждать логично, — хладнокровно заметила Летуана, бережно упаковывая кисет. — А теперь отчетливо вижу — в этом направлении тебе предстоит еще долго работать над собой.
— А ты над собой уже поработала? — поднимаясь с травы, кротко осведомилась ученица и тут же нанесла удар: — Так почему же тогда бродишь со мной по лесу, а не пожинаешь плоды своих трудов?
— Как выяснилось, — с горьковатой усмешкой вздохнула ее наставница, — я тоже недостаточно верно представляла себе, насколько важны в семейных отношениях некоторые тонкости, потому и хожу с тобой. Но только в семейных. Ты же не можешь логически рассуждать и в самых обыденных, бытовых вопросах, а тем более не умеешь верно оценивать мотивы чужих поступков. И я тебе это докажу, как только дойдем до воды. Чаю давно пора бы выпить. А пока мы ищем ручей, ты расскажешь мне, о чем можно плакать в той сказке. Если мы говорим не о разных принцессах.
Развернулась и пошагала вперед так спокойно, словно Дарочка только что не ударила ее по самому больному месту.
Принцесса поплелась следом, мрачно сопя. Ну вот кто ее за язык дергал, совать наставнице иголки в рану? Ведь не дурочка, отлично понимает, как нелегко жить рядом с въедливым и властным Извергом. Даже такой красивой, умной и любящей женщине, как Летуана. А она еще и умудрялась ему во всем потакать — сама обеды готовила, пирожные пекла… Дарочка давно бы их Извергу за шиворот затолкала.
— Лета… — пройдя с сотню шагов, жалобно позвала принцесса. — Прости меня, Лета. Я не знаю, что на меня нашло… я так вовсе не считаю.
— Ты про сказку рассказывай, а я подумаю, — не оглянулась наставница.
— Как знаешь. Ну, в той сказке королю почему-то приспичило срочно отдать дочку замуж. Как будто ему войной угрожали или во дворце нечего было есть. Так нет, наоборот — каждый день пиры, принцы свататься прибывали. И все сразу к королю. А тот спешил сбыть принцессу, как лавочник — залежалый товар, который совсем испортится, если вовремя не продашь. И это очень обидно и больно, когда родной отец, который в детстве качал на качелях, дарил игрушки и огромные торты, вдруг стал не просто чужим человеком, а злейшим врагом, готовым сунуть тебя в постель первому попавшемуся мужику с гербами на вымпелах, лишь бы быстрее выставить из родного дома.
— Но ведь у нее был выбор, — задумчиво пробормотала Летуана.
— Был. Но как выбрать, если, впервые увидав мужчину, сразу же должна дать ответ? Нас отец не торопит, и мы его за это очень ценим. Ведь принцессам намного труднее выбрать человека по сердцу, а влюбиться почти невозможно. Нам не позволено ни ходить на свидания, как горничным, ни ездить без компаньонки с приглянувшимся мужчиной на прогулку. Даже поговорить наедине не получается. Когда за Генриеттой ухаживал Геррик, весь дворец знал наизусть каждое произнесенное ими слово.
Дарочка помолчала, успокаиваясь, и продолжила:
— Вот и ей было очень трудно, и никто не помогал. Все хотели как можно скорее сесть за праздничный стол. А женихи, как назло, были один другого страшнее: то толстый коротышка, то старый индюк, то лощеный хлыщ. Как мог у бедной девушки от отчаяния и страха перед неминуемой свадьбой не испортиться характер? Мы с сестрами посоветовались и пришли к одному выводу — она специально так себя вела, чтобы женихи сбежали. Не догадывалась, глупенькая, что им не настолько она сама нужна была, сколько королевская корона. Но упрямый король ничего этого понимать не желал, так припекло ему поскорее сбагрить родное дитя. Вот и принял идиотское решение — выдал за первого встречного. Да еще и за строптивость не дал ничего в приданое. А уж когда мы читали про жулика, который переоделся нищим и издевался над девушкой как только мог, то все зубами скрипели от ненависти. Вот скажи, Лета, ты бы полюбила своего Изверга, если бы не сама выбрала, а тебя ему как козу продали?
— Некоторые слабохарактерные девушки умудряются в таких случаях полюбить своего мужа, — не пожелала кривить душой алхимичка. — Но
