Глава 15
Вторая неделя плавания подходила к концу, не ознаменовавшись никакими событиями. На «Алиани» царили мир и спокойствие. Никто не пытался задержать шхуну, когда она покидала гавань Порт-Дайона, никто не гнался после, и бордовый корпус бригантины «Красная заря» ни разу не замаячил на горизонте. Тина и Альен, единственные понимавшие всю угрозу для команды «Алиани» в полной мере, через несколько дней отсутствия новостей успокоились и расслабились.
На следующий же день, когда шхуна покинула отныне опасный Порт-Дайон и вышла в море, Тина не стала тратить времени даром. Она выбрала момент, когда всезнающий Мартель сидел на палубе, отдыхая от работы и покуривал трубку, и пристроилась рядом, заведя разговор о пиратах. Паренек стал свидетелем того, как один морской разбойник убил другого, потому не было ничего удивительного в том, что он заговорил на их тему. Мартель, любитель поговорить и поделиться своими историями, откинулся назад и блаженно прикрыл глаза.
– Это мое последнее плавание, – сказал он Тине. – Стар я слишком. Куплю себе рыбацкую лодку и займусь промыслом, на это сил еще хватит. А от всего этого, – Колченогий указал мундштуком трубки на других матросов, – я уже дряхлый. Внука себе в помощь возьму, он у меня работящий, смекалистый.
Девушка с пониманием покивала. Мартелю уже давно перевалило за семьдесят, он немногим старше обоих ее дедов. Дедушка Ламбер тоже уже выглядел старым, но все равно был еще достаточно крепок и подвижен. А вот его сиятельство, несмотря на почтенный возраст, казался несокрушимой скалой. И трость в его руках смотрелась, скорей, оружием, чем палкой для опоры. Он оставался грациозен и статен, продолжая нравится женщинам. Впрочем, и папенька, который был уже на шестом десятке, отнюдь не выглядел пожилым мужчиной. Подвижный, сильный, язвительный, с живым блеском в единственном зрячем глазу. Казалось, только седина, все более пробивавшаяся в волосах, да морщинки вокруг глаз – остаются свидетельством его возраста.
А вот Мартель, действительно, казался древним, и на «Алиани» он был, скорей, пассажиром, чем матросом. Пусть господин Лериа и давал старику какую-то работу, но все мелкую и незначительную. Зато послушать истории Колченогого собирались многие. Рассказывать он умел. Порой даже капитан Верта присаживался рядом и слушал старого матроса, недоверчиво покачивая головой и посмеиваясь.
– Дядя Мартель, а Ржавый самый страшный пират? – спросила Тина, поглядывая из-под ресниц на струйку сизого дыма.
– Сейчас, наверное, да, – кивнул старик. – Еще та гнида.
– А раньше? Капитан Лоет был страшным пиратом? – этот вопрос мадемуазель Лоет задала просто из любопытства.
– Вэй Лоет? – Мартель усмехнулся. – Нет, он не был страшным пиратом. Но это был единственный пират с принципами. К нему в команду многие хотели попасть, он, хоть и жесткий мужик, но за своих глотку мог порвать любому. «Мои мальчишки», вот как он их называл, а они его «батя». И пусть батя мог и порешить, но это всегда за дело. Хотя, говорят, тоже дури хватало. Мог пристрелить спьяну, если кто не ко времени совался.
Тина скрыла усмешку. Про папенькину привычку палить по незваным посетителям она была наслышана. Дядюшка Самель рассказывал, что они всегда четко знали, где нужно встать, чтобы не задело шальной пулей.
– Мой бывший капитан называл Лоет – голубая кровь пиратства, – продолжал Мартель. – В нем порода была, манеры благородные знал. Женщин не трогал, верней, трогал, но им это нравилось, – Колченогий хрипло рассмеялся, а Тина нахмурилась, оскорбившись за маменьку. – С мужиками всегда резкий был. Был у него враг закадычный – капитан Берк. На море запросто не расходились, корабли друг другу дырявили. На суше морды били друг другу, а на дело, все одно, вместе. Что Берк тащил свой зад к Лоету, что Лоет не отказывал Берку. А потом при дележе опять драка. Жаден был Берк больно, а Лоет жадности не прощал. Сдох жмот вскоре после того, как Лоет в честные люби подался. Не с тем связался, характер свой гнилой показал, так его и прирезали. Черт его знает, почему Лоет щадил, но Берк всегда выживал после их схваток. А Лоет-то знатный рубака.
Про папеньку Тине нравилось слушать, и она бы еще послушала, но ее интересовал совсем другой пират.
– Дядя Мартель, а кто все-таки был страшным пиратом? – спросила девушка, возвращая старика на прежний курс.
– Страшный? Так они, малец, все страшные, – Мартель отложил трубку и сложил на животе руки. – Они же разбойники, чужое к рукам прибирают.
– И все-таки, – не желала отставать Тина.
Старик ненадолго задумался. Затем почесал щеку и оживился.
– Да, вот, например, Золотой. Был такой разбойник лет сто назад. До золота страшный охотник был, и украшал себя золотом, потому так и прозвали. Про него много жутких историй рассказывали. Он как-то свою зазнобу с другим застал… хотя, нет, тебе я не буду эту историю рассказывать, мал еще, да и воротит с нее. Так зверствовал, что даже его парни струхнули. Еще был Одноногий Орс, у того забава была. В сеть кого-нибудь посадит и за борт, а потом за кораблем сеть тянут. Выжил человек через линг, отпускал. Только разве там выживешь? Но многие соглашались, надежда – вещь такая.
