– Да что же ты за ходячее бедствие?! – воскликнул за ее спиной Барту, выглядывая с камбуза.
– Сверчок, глаза нужно открывать, как только просыпаешься, – смеялся Рябой.
– Ими еще нужно уметь пользоваться, – усмехнулся боцман.
– Руки-крюки, – сплюнул в сердцах кок, отправляясь заново готовить завтрак.
Красная, как свекла, Тина вскочила на ноги, озираясь по сторонам. Кулаки ее сжались, и девушка топнула ногой, тут же взвыв и запрыгав на месте.
– Да что ты с ним будешь делать, – всплеснул руками господин Лериа. – Теперь ногу осколком порезал. Прыгай сюда, недотепа, осмотрю.
От досады Тина готова была разреветься. Да что же это такое?! Теперь кругом виноватая, еще и порезалась! На палубе появился Рени, он оглядел произошедшее и поспешил назад.
– Ябедничать побежал, – сварливо отметила девушка. – Огузок.
И, действительно, вскоре на палубе появился Альен Литин. Он подошел к своему маленькому слуге, перед которым присел боцман. Внимательный взгляд остановился на кровоточащей ране.
– И как ты это делаешь? – не без любопытства спросил молодой человек. – Похоже, чтобы не попасть ни в какую историю, тебе лучше всего сидеть в каюте. Горе ты мое.
Альен поднял девушку на руки, отчего ее щеки вновь стали пунцовыми от смущения.
– Я сам, – почти шепотом произнесла она.
– Сам ты уже все сделал, что мог, – усмехнулся молодой человек и строго добавил, как только Тина попыталась избавиться от его помощи. – Не дергайся. Иначе сниму штаны и выпорю у всех на глазах. Глядишь, через зад добавится сноровки и разума.
– Меня уже пороли, не помогло, – проворчала мадемуазель Лоет, но вырываться перестала, угроза оказалась действенной.
– Тебя пороли? Должно быть, пару раз ладонью хлопнули? – с улыбкой спросил Альен, открывая дверь в свою каюту.
– Угу, – промычала Тина. – Чтоб вас так хлопали. Ремнем! Я потом неделю сидеть не мог.
– Врешь? – прищурился мужчина.
– Чтоб я сдох! – жарко заверила его девушка.
Альен рассмеялся и усадил ее на стул. Тина удивленно наблюдала за тем, как ее наниматель открывает свой саквояж, достает свернутый бинт и какое-то лекарство. Мадемуазель Лоет ничего не боялась, почти ничего, но перед докторами отчаянно пасовала и сбегала от них при каждом удобном случае. Ей было проще ввязать в драку, чем выпить горькую настойку, или помазать ранку щипучим лекарством. А как-то ей зашивали рваную рану на бедре, когда девушка неудачно спрыгнула с забора, напоровшись на здоровенный гвоздь, вот тогда Тина устроила целое представление, и папенька, бранясь на трусиху, лично держал ее, не позволяя дать стрекоча.
– Будет больно? – нервно спросила девушка, не спуская взгляда с флакона.
– Еще как, – без тени улыбки ответил Альен. – Полноги сразу отвалится.
– Не на-а-адо, – жалобно заскулила Тина.
Однако это делу не помогло, только снова развеселило молодого человека.
– Как интересно, – заметил он с улыбкой, подставляя таз под ногу девушки, – значит, кинуться на разбойников в ночном лесу ты не боишься, а простая обработка раны приводит тебя в ужас?
– Докторов придумал дьявол, – уверенно заявила Тина.
Альен рассмеялся, поднимая кувшин с водой и поливая на ногу мадемуазель Лоет. Девушка кусала губы, не зная, куда себя деть, пока ее наниматель собственными руками смывал кровь и грязь со ступни. Руки его оказались на удивление… приятными. Касался ступни мужчина бережно, стараясь не сделать больно, чем окончательно привел девушку в смятение. Альен поднял голову, отметив страдальческую мину своей пациентки, и сразу же опустил глаза, пряча очередную улыбку. Ему было приятно смущение девушки, уверявшей, что она мальчик. «Любопытно, сколько ей лет на самом деле?», – подумал Альен. – «Если учесть, что она девица, то на взгляд… лет шестнадцать – восемнадцать, хоть бы так». Последняя мысль смутила самого молодого человека, и он мотнул головой, отгоняя ее.
– Ай, – вскрикнула Тина.
– Прости, – пробормотал Альен, сообразив, что сжал рану. – Это случайно.
Он все так же осторожно промокнул кожу ступни чистым полотенцем, затем взялся за флакон, бросив быстрый взгляд на девушку. Теперь мадемуазель Лоет была белой, как снег, взгляд ее был прикован к флакону, от былого смятения ни осталось и следа.
– Ох, маменька, – прошептала девушка, отчаянно жмурясь.
– Глупышка, – рассмеялся Альен и поспешил исправиться, – какая же ты глупышка, Сверчок.
Тина всхлипнула, но, хвала Всевышнему, не позволила себе распустить нюни. А через пару мгновений облегченно вздохнула, лекарство не щипало. Литин перевязал ногу и поднял взгляд на мадемуазель Лоет.
