Зря я поддался глупой жалости, глядя на твое бессознательное тело! Потому что путь к наслаждению может быть разным… Так каким же мы с тобой пойдем?
— Вино, — быстро сказала ему. — Я выбиваю твое чудодейственное зелье!
Он все еще раздумывал, поглядывая на меня сквозь полуприкрытые веки.
— Бастен, ты ведь пообещал мне свободу выбора! — нервно напомнила ему. — Вот я и выбрала — тащи сюда свой яд! — Но он все еще медлил, и я не выдержала: — Да, да, я — девственница и хочу свой подарок!
Потому что однажды уже выпила отраву, предназначенную моему отцу. Собиралась было умереть, но затем передумала. У меня оставалась надежда, что и на этот раз произойдет нечто похожее. Потому что, кажется, яды на меня не действуют…
Наконец, прохладный металл кубка коснулся моих губ. Я сделала первый глоток, затем еще один.
— Пей до дна, — приказал Бастен, — и ты познаешь все виды наслаждения. Со мной, Кимми!
Его голос обволакивал, а в теле моментально поселилась веселящая легкость. Головная боль прошла, ноющие ссадины больше не отравляли мою жизнь. Захотелось смеяться и больше ни о чем, ни о чем не думать… Если только о том, насколько желанным оказался мужчина, успевший к этому времени избавиться от белой рубахи.
Покачивающиеся под потолком масляные лампы кидали золотистые блики на его идеальное мускулистое тело. И мне стало все равно, кто он — демон или человек, — потому что по моему телу пробежала горячая волна ожидания…. Затаенного ожидания наслаждения от грядущей близости.
Внезапно забытье исчезло, и меня снова выкинуло в реальность. В ту самую реальность, в которой болела голова и саднила спина, в которой я едва чувствовала онемевшие, связанные за спиной руки. В которой ко мне шагнул демон, собиравшийся сделать меня своей на узкой кровати капитанской каюты.
Только вот Бастен не знал, что я уже пришла в себя, и это был мой единственный шанс не только избежать изнасилования, но и… Мои планы простирались куда дальше — я собиралась сбежать с его чертового корабля!
— О, развяжи меня поскорее! — попросила я, кусая губы, чтобы не разразиться нервным смехом. — И давай уже сольемся в экстазе! Я уже вся горю от невыносимого желания…
О да, от невыносимого желания придушить его собственными руками!
Но тут же заткнулась, решив, что переигрывать не стоит. Впрочем, Бастен, кажется, не заметил, что яд на меня не подействовал. Прихватив со стола кинжал, склонился надо мной. Обдал лицо горячим дыханием, затем лизнул мою шею, и я, собрав волю в кулак, не отстранилась.
Дальше стало еще хуже — он провел острием кинжала по груди, оставляя за ним тонкую красную линию. Слизал кровь, и внезапно я заметила его язык — длинный, черный и раздвоенный. Вздохнула испуганно, борясь с подобравшейся к горлу тошнотой, понимая, что передо мной — настоящий демон из преисподней!
Затем сидела ни жива, ни мертва, решив, что лучше молчать. Молчать и делать вид, что мне чертовски нравятся его дьявольские прикосновения! Молчать, надеясь, что он не догадается, что вместо возбуждения я испытываю искреннее желание его прибить.
Но при этом довольно реально оцениваю свои скромные шансы.
Наконец, перестав меня облизывать, он все же перерезал веревки, сдерживающие мои руки. Затем потянулся к ногам. Освободил их, не забыв залезть под подол. Кружевные панталончики все-таки задержали чужую наглую руку, и Бастен тут же заявил, что на нас слишком много одежды. Не дав мне размять затекшие конечности, подхватил и понес к кровати. Положил, затем потянулся к своим штанам, и тут…
Тут его ждал сюрприз.
Я отлично чувствовала двух животных в каюте — яркий, шебутной разум попугая и медленный, словно ленивая река, мозг змеи. Кажется, это была вовсе не ментальная магия, а… Я затруднялась ответить. Быть может, врожденный дар, как знание всех языков этого мира, на который не действовал амагин в каюте Бастена?!
Решила, что не буду ломать об этом голову, потому что на Бастена с громким клекотом напал его белый попугай. Вцепился в его шевелюру, давая мне возможность ускользнуть. И я кинулась — ползком, ползком! — на четвереньках в противоположный конец кровати, ругая почем зря затекшие руки и ноги. Подскочила на ноги и кинулась мимо отмахивающегося от увертливого попугая Бастена — бочком, бочком! — к двери, ведущей из каюты.
Бастен все же отогнал назойливую птицу и кинулся за мной, но я уже успела добежать до выхода. Вцепилась в ручку, дернула, затем толкнула, но дверь оказалась заперта. Закрыта, и ключа нигде не было! А еще и кто-то за дверью поинтересовался, чего желает капитан…
Не дослушала, кинулась в противоположный конец каюты, потому что капитан в это время вновь пожелал избавиться от белого попугая. В очередной раз отбросив птицу, Бастен кинулся за мной. Я довольно ловко увернулась, но он все же вцепился в край моего платья. Дернул за подол, и я потеряла равновесие и упала на колени.
— Куда же ты собралась? — прохрипел он. Поволок меня к себе по полу за платье, но тут… — Проклятая птица!
Если бы только она! Из террариума к тому временем выползла змея и добралась до края стола. Свилась в тугую пружину, затем, оттолкнувшись, впилась в идеальный мускулистый бок младшего Крауза, послушная моей воли.
