«Разбудить Тимофея! – сообразил Гроза. – Я должен напугать его, чтобы он проснулся! Его вырвет из гипнотического сна только страх смерти! Страх огня… пожара…»
И тотчас же он забыл про кота: снова образы Павлов, множества Павлов заполонили его сознание!
– Прочь! – крикнул Гроза в ярости, полный одного стремления: отогнать всех их от Лизы.
В то же мгновение страшная слабость охватила его. Услышал возмущенный мяв Тимофея, потом короткий вскрик Павла, потом завизжала Лиза… Гроза вдруг увидел себя стоящим среди множества разбросанных по полу огненных шариков, от которых вот-вот займется пламенем чердак, а там и весь дом может вспыхнуть!
Тимофей подскочил в кресле, глаза его на миг вспыхнули жутковатым зеленым огнем, снова дико заорал и опять рухнул в кресло, задергался, словно в агонии…
– Mus! – выкрикнул Николай Александрович.
Так вот каким было сигнальное слово, догадался Гроза. «Мышь» по-латыни!
Тимофей свалился с кресла, промчался мимо Грозы, задрав хвост трубой, ударился всем телом в дверь, начал безумно царапать ее когтями. Лиза кинулась к двери, распахнула ее – кот вырвался вон, скатился по лестнице, ударяясь о ступеньки, словно мяч.
Где-то внизу испуганно вскрикнула Нюша:
– Изыди, сила нечистая!
Страшным усилием воли Гроза удержал себя на пороге потери сознания и, простирая в стороны руки, приказал себе прекратить бросать огонь.
Под ногтями жгло. Он чувствовал, как огонь втягивается в его пальцы, откуда только что был извергнут.
И внезапно слабость прошла, только ноги чуть подрагивали. Он ощущал холодное торжество и гордость. Было чем гордиться! Он смог не только разбросать огонь, но и собрать его и при этом сохранить сознание! Значит, он все же кое-чему научился! Значит, уроки Трапезникова не прошли напрасно!
«А вот если бы я сосредоточился на элементале и punctum saliens, я бы сжег Тимофея дотла!» – подумал Гроза и даже взмок от испуга. И зажмурился, пытаясь освоиться с догадкой: ему показалось, что вокруг много Павлов, что все его силы распределились по этим воображаемым соперникам, поэтому и удалось сохранить сознание… Хотя Тимофею, конечно, досталось!
Значит, при надобности он может сражаться с несколькими противниками одновременно?!
– Гроза! – бросилась к нему Лиза, и у него задрожали колени. – Ты как себя чувствуешь? Пойдемте, пойдемте отсюда, здесь так душно и гарью пахнет!
Вышли, причем Грозу с одной стороны поддерживал Николай Александрович, а с другой – Лиза. Павел молча брел позади.
В гостиной Гроза упал на диван. Лиза села рядом и с вызовом взглянула на отца.
Тот растерянно моргнул, потом обернулся к Павлу, который стоял с деревянным лицом, стиснув зубы так, что казалось, будто у него рта вовсе нет. Вздохнул и сказал с улыбкой:
– Браво, Гроза. Я понимаю, что произошло некое quid pro quo[62], и неведомо, когда к нам теперь вернется перепуганный Тимофей, но результат превзошел мои ожидания. Я очень доволен. С завтрашнего дня мы начнем заниматься коллективным направленным внушением.
– Что? – спросил Гроза, у которого все еще звенело в ушах. – Что это значит?
Павел фыркнул с уничтожающим презрением, однако Лиза положила свою руку на руку Грозы, а Николай Александрович спокойно пояснил:
– Это значит, что вы вдвоем с Павлом будете добиваться одной и той же цели. У Лизы будет другая задача.
– Я готова, – засмеялась Лиза, – но, папочка, давайте работать где угодно, только не на этом ужасном черном чердаке. Вообще зачем ты там такую обстановку создал, я не понимаю.
– Нет, мы с Грозой и Павлом будем работать именно на чердаке, – покачал головой Трапезников. – Ты тоже заходи туда как можно чаще. Вы должны привыкнуть к этому месту, чтобы его мрачные вибрации не отвлекали вас, а помогали. А помощь понадобится! Помощь места, времени, свечей, растений, ароматов… Потому что внушения, к которым мы отныне перейдем, будут относиться к разряду практической магии.
– Магия? – удивился Гроза. – Но это ведь… колдовство!
– Нет, это всего лишь искусство вызывать изменения окружающего мира простым усилием воли, – спокойно ответил Трапезников.
– То есть мы, значит, теперь маги? – восторженно воскликнул Павел.
– Пока еще нет, но, надеюсь, станете ими, – кивнул Николай Александрович.
Как-то раз Симочка оживленно заметила:
– Что-то Анатолий Николаевич к нам зачастил!
Ольга кивнула, торопливо жуя. Из-за чуть ли не ежевечерних визитов Андреянова ужинать ей приходилось поспешно и украдкой. И она все время
