дедушкой для детей Макса.
В этот момент все взгляды сосредоточились на мне. Я зажмурилась, не желая, чтобы мои чувства были угаданы. У меня было много лет, чтобы любить ее, скучать по ней… и в конце концов возненавидеть ее.
– Миа? – спросила мать. – А ты? Есть ли в глубине твоей души какая-то часть, которая скучает по мне и хочет, чтобы все было иначе?
Ее голос оборвался, и она всхлипнула.
Я сжала кулаки, вознив ногти в ладони.
– Я тосковала по тебе годами. Каждый день, когда меня обижал какой-нибудь мальчик, я тосковала по матери. Каждый день, когда папа забывал накормить нас, я тосковала по матери. Каждый раз, когда он напивался до беспамятства, я тосковала по матери. Все эти трудные годы. Мне приходилось заботиться об отце и быть для Мэдди и сестрой, и матерью. Из-за тебя я воровала и голодала бессчетное количество раз, я врала учителям и врачам.
У Мерил перехватило дыхание.
– О! Мне так жаль, так жаль…
– Не сомневаюсь. Мне тоже жаль, что пришлось воровать в подростковом возрасте. Жаль, что приходилось стирать мылом в тазике, когда мне было двенадцать. Жаль, что у нас с сестрой никогда не было настоящего Рождества, настоящих дней рождения, когда мамы балуют своих дочерей, как это было у всех наших подруг. Но больше всего, мама, – я выплюнула это слово сквозь стиснутые зубы, – мне жаль, что нас оказалось недостаточно для того, чтобы ты обратилась за помощью. Что папа оказался недостаточно сильным, чтобы взять на себя ответственность и позаботиться о тебе. Не только ради себя и тебя, но и ради нас, Мэдди и меня. Я даже не могу выразить, каким шоком для нас стало известие о том, что у нас есть брат на пять лет старше меня! Двадцать пять лет, мама! – Я заскрежетала зубами. – Макс мог быть у меня на двадцать пять лет дольше! Ты хоть представляешь, насколько более радостной была бы наша жизнь, если бы мы знали о его существовании? Он для нас – целый мир! А ты… ты не подпускала нас к нему. Пусть ты была больна. Но ты знала, что у тебя есть сын, и не обмолвилась ни словом. Только за это я тебя вряд ли когда-нибудь прощу. Вряд ли у меня в сердце найдется хоть что-то. Может, в будущем, но точно не сегодня.
С этими словами я встала, дрожа всем телом.
– Подожду вас в машине, – сказала я Максу и Мэдди, которые тоже поднялись. Макс, похоже, готовился помешать мне, если я захочу снова ее ударить. Я хотела это сделать. Еще как. Но это не облегчит мою боль. Не залечит рану, которую она нанесла мне много лет назад. Только время мне поможет.
– Прости меня! – зарыдала Мерил у меня за спиной.
Я не обернулась. Нет, я мысленно законопатила трещины в моем сердце, которые появились из-за нее, зашпаклевала их и обняла себя, защищаясь. Она не сломает эту стену. Не сейчас.
Пусть она была нездорова, но я нуждалась в том, чтобы она заботилась обо мне больше, чем о себе. С таким серьезным заболеванием, как у нее, это могло быть непросто, но мне нужны были люди с сильной волей, люди, которые могут постоять друг за друга. Сейчас у меня не было внутренних ресурсов, чтобы собирать обломки прошлого с женщиной, которая ничего не сделала для меня, просто бросила, и все.
Возвращаясь домой, я не могла унять дрожь. Войдя в комнату, я разделась до футболки и трусов и забралась под одеяло. Уткнулась лицом в подушку Уэса и вдохнула его запах. В этот момент я почувствовала, как ко мне прижимается горячее тело и меня обнимают сильные руки.
– Хочешь поговорить? – спросил Уэс.
Я взяла его ладонь, поднесла к губам и перецеловала все пальцы.
– Не очень.
– Хочешь потрахаться? – шутливо предложил он. Прежний Уэс возвращался с каждым днем. Это меня так радовало.
Я выдохнула.
– Не очень.
Он уткнулся носом мне в шею.
– Не очень. Ты сегодня на все будешь так отвечать?
Я пожала плечами.
– Может быть.
– Любовь моя, ты должна поговорить со мной. Расскажи мне, что творится в этой хорошенькой головке. – Он начал массировать мне затылок.
Божественный массаж, то, что надо, чтобы избавиться от стресса, накопившегося во время встречи с Мерил.
– Я плохой человек, – наконец созналась я.
Его пальцы замерли, но потом продолжили свое дело.
– Ну нет. Кто внушил тебе эту идею, скажи мне? Я его прибью.
Я хихикнула. Он все время стремится защищать меня.
– Тебе не придется долго искать этого человека, это я.
