– Ух ты! Это… это круто! Папочка, можно я тоже добавлю цифру к своему имени? Я бы хотела добавить цифру пять.
На этот раз Макс не смог удержаться от смеха.
– Детка, у тебя уже есть имя, и нет, ты не можешь добавить к нему цифру. Но в апреле тебе исполнится пять лет. Можешь подождать?
– Нет, папа, не могу. Это так долго. – Она поджала губки, и я поцеловала ее в сладкую щечку. Девочка пахла кленовым сиропом и карандашами.
– Иди в дом, Белл, и скажи маме, что приехали тетя и дядя. Хорошо?
Она начала болтать ногами, так что я поставила ее на землю, и она унеслась со скоростью звука. Дети такие стремительные. Они торопятся, даже если им надо пробежать всего двадцать футов.
Я подошла к брату и уткнулась лицом в его грудь. Обхватила его руками и стиснула изо всех сил. Он пах кожей и стиральным порошком. Знакомый успокаивающий запах.
– Я так рад видеть тебя, детка. Так здорово, что ты приехала к нам на День благодарения, это так много значит… – хрипло сказал он и умолк.
И я знала, о чем он думает. В первую очередь Максвелл Каннингем – семейный человек. Он нереально богат, но говорит, что его главное богатство – это любовь членов его семьи, а не миллионы на банковском счете.
– Максвелл Каннингем, познакомься с моим женихом, Уэстоном Ченнингом.
Макс заулыбался, протянул руку, и как только Уэс сжал его ладонь, мой брат схватил его в медвежьи объятия.
– Чертовски рад познакомиться с тобой, друг. Миа ужасно тосковала, когда ты исчез. Здорово, что ты снова в Штатах и вы вместе с нашей девочкой.
Я бы не поверила, если бы не увидела это своими глазами, но щеки Уэса порозовели. Он покачал головой, помялся и кивнул. Я обратила внимание, что он не возмутился в ответ на «нашу девочку», как он реагировал на слова Антона. Любопытно.
– Да, вернуться домой – это хорошо. Я только и думал об этой прекрасной женщине и о том, как я сделаю ее своей. – Он обнял меня за талию и прижал к боку.
Макс растаял.
– Иногда приходится пройти настоящий ад, чтобы оценить, что у тебя есть. Думаю, тебе трудно далась эта наука, и мне ужасно жаль, но я счастлив, что ты вернулся в страну свободы. Добро пожаловать на мое ранчо! – Как это по-ковбойски! Я еще сильнее начала любить своего брата.
Уэс склонил голову и усилил хватку. Окинул взглядом землю вокруг нас. Ах эти его пронзительно зеленые глаза. Махнул в сторону деревьев и дальше и спросил:
– Потрясающе красивые места. Это все твое?
Максвелл обвел рукой окрестности.
– Не так много, как принадлежит «Каннингем Ойл», но у меня тут здоровый кусок земли. Видишь сарай с буквами Дж. на стене? Это владения Дженсенов. Ты знаком с Аспен.
Уэс прикрыл ладонью глаза и посмотрел в ту сторону.
– Черт возьми, совсем забыл. Я же несколько лет назад приезжал сюда на свадьбу Аспен и Хэнка. – Уэс уставился на Макса. – Дружище, мы же уже встречались.
Максвелл расхохотался и кивнул.
– Да, на свадьбе мельком. Пойдем в дом. Еще раз познакомлю тебя со моей женой Синди. – Он двинулся вверх по ступенькам, но Уэс его остановил.
– А как насчет земли вон там? – он указал в сторону рощи и лужайки, заросшей высокой травой.
– Это тоже мое. Когда Аспен и Хэнк поженились, я продал им кусок земли рядом с фермой Дженсенов. Они поклялись, что никогда не перепродадут ее под застройку. Мне принадлежит куча земли вокруг моего дома. Здесь есть несколько пустых домов, но я пока не решил, избавиться от них или оставить для семьи.
Уэс поджал губы и похлопал Макса по плечу, плохо имитируя его протяжный южный акцент.
– Думаю, тебе надо оставить их для семьи.
– Думаю, ты прав, – ответил Макс, и на его лице что-то промелькнуло, когда он смотрел на Уэса. Потом невпопад добавил: – Здесь нужны крепкие руки, придется хорошенько поработать.
Я совершенно утратила нить их разговора и обогнала их. Мужчины с их разговорами о домах и земле. Тоска зеленая.
– К работе мне не привыкать, – это последнее, что я услышала от Уэса. Может, мне стоило забеспокоиться, но, честно говоря, я хотела как можно скорее увидеть племянника, поэтому на ранчо и землю мне было наплевать.
– Шевелитесь, мальчики! Я хочу увидеть малыша Джека!
Официально заявляю: нет ничего приятнее, чем держать на руках младенца, которому всего лишь несколько недель от роду. Удивительное дело, у него зеленые глаза, точно такие, как у меня, Мэдди и Макса. Темные локоны на макушке, головка пахнет
