ухищрения не смогли скрыть истину от моего взора.
— И что же вам позволило изобличить эту, как вы её называете, сущность?
— В первую очередь — поразительная уверенность, граничащая с наглостью. Сущность, называющая себя Одином, ничего и никого не боялась, ведя себя так, как будто врагов для неё в Шанаре нет. Как от назойливых комаров, эта сущность отмахнулась от полусотни вооружённых бандитов, которые напали на нас в лесу, да и при разговоре со служителем господа эта сущность не выказала необходимого почтения.
— И это всё? Уверенностью, переходящей в наглость, обладает как минимум каждый второй благородный в нашем королевстве, особенно если этот благородный — родственник его королевского величества или приближённый к его двору.
— И всё это сборище королевских прихлебателей ни разу в жизни никогда не сказало ни одного слова лжи?
— Отец Фарас, да будет вам известно, что людей, не солгавших ни разу, в жизни не бывает.
— Вот вы и сами подтвердили мои мысли, ваше преосвященство. Эта сущность за всё время нашего путешествия не произнесла ни одного слова лжи, несмотря на то, что говорили мы с ней достаточно много. И даже на прямые мои вопросы она, не запираясь, давала правдивые ответы, причём её ответы порождали ещё больше вопросов. Вне сомнения, у говорившего был огромный опыт плетения словесных кружев, позволяющий ему отвечать только правду, не выдавая при этом ни единого слова раскрывающей его прошлое полезной информации.
— Многолетний опыт, как я понимаю?
— Я бы даже сказал — многовековой, и это при том, что на вид эта сущность выглядит как молодой человек примерно двадцати — двадцати пяти лет от роду.
— И за это время он научился прекрасно владеть оружием…
— Так владеть оружием нельзя научиться ни за один год, ни даже за сотню. Внешность этой сущности, повторюсь, обманчива и не соответствует её реальному возрасту.
— И поэтому вы провели ассоциацию с неким мифическим божком, которому поклоняются наёмники?
— Всё указывает именно на это, ваше преосвященство. Если предположить, что эта сущность уже посещала наш мир и у нас даже сохранились легенды о её прошлых посещениях, в которых эту сущность именуют Одином и приписывают ей абсолютное владение любыми видами оружия, тогда все разрозненные и на первый взгляд никак между собой не связанные факты сразу же становятся на свои места. Я ни в коей мере не теряю веры в Создателя нашего, имя которому Дирой, истинного и единого, но вынужден признать, что сущности, которых мы называем лжебогами, божками, демонами, бесами и другими именами, всё же существуют и время от времени спускаются с небес на землю.
— И для чего они спускаются, как вы думаете?
— Я не думаю, ваше преосвященство. Моя должность не предполагает обязанности думать, это почётное право я оставляю своему кардиналу, то есть вам. Мои же силы я употреблю на то, чтобы ересь не проникала в сознания наших истинно верующих прихожан. Также думы о том, что нужно делать святой матери-церкви со встреченной мною сущностью, я также оставляю вам. Когда же думы ваши подойдут к концу и вы примете вне всякого сомнения мудрое и единственно правильное решение, вы озвучите его мне, и я с бойцами святой матери-церкви буду действовать. Или не буду — всё в ваших руках.
— А вы не слишком-то уверены в своих силах, отец Фарас.
Что поделать, ваше преосвященство, я впервые столкнулся со столь могущественными силами, неподвластными моим слабым способностям, и даже не могу себе представить, что нужно предпринять для того, чтобы их уничтожить. Не в силах людских сражаться с богами, даже если они, как этот Один — лжебоги.
— В чём-то вы правы, отец Фарас, с богами должны сражаться не люди, а боги. Идите, я подумаю над вашими словами…
— Здравствуйте, лэр Один. Спасибо вам за моего котика. Он жив и здоров.
— И тебе здравствовать, лэри Таня. Ты хотела у меня что-то спросить? Спрашивай, но только коротко — мы сейчас идём на приём к герцогу, и времени у меня немного.
— Ничего страшного, дядя может и подождать, тем более что его всё равно ещё нет в приёмном зале — он совещается со своими советниками, как лучше всего ему с вами себя вести.
— Так герцог Илий — твой дядя?
— Да, он старший. Есть ещё его младший брат — дядя Симус.
— Это всё, конечно же, очень интересно, но что ты хотела у меня спросить?
— Скажите, лэр Один, а вы и вправду дракон?
— Упс… А с чего ты это взяла?
— Я видела в своих видениях ваш храм, и там вы изображены в виде дракона, сжимающего в лапах скрещенные мечи.
— Вот такие? — идущая позади Одина Абиша достала из-за пазухи медальон, с которым никогда не расставалась, и показала его девочке.
— Да, лэри Абиша. Это изображение вашего спутника. Древнее изображение. Разве для вас это новость?
