В середине 1920-х годов поддержанный большевиками проект эстетической революции был свернут. Под эгидой «борьбы с формализмом» советской властью было инициировано возвращение традиционных «миметических» художественных форм «в массы». Значимые в художественном авангарде фигуры лишились возможности активного участия в художественной жизни страны. Теперь советским руководством делалась ставка на классическую изобразительную традицию с партийным идейным наполнением, результатом чего стало возникновение масштабного направления в советском изобразительном искусстве – социалистического реализма. В рамках этого движения были поддержаны реалисты «старой» школы, которые эстетически не приняли революцию, в первые послереволюционные годы ушли с художественной сцены в тень и нашли себя в академической системе и музейном деле (К. Юон, И. Грабарь, К. Петров-Водкин, В. Фаворский, М. Нестеров, П. Корин и другие). Эти художники, сотрудничая с новой властью, изыскивали любые возможности для того, чтобы поддержать русскую культуру в рамках советской идеологии. Образы, созданные этими мастерами вне политического заказа после революции, являются ярким тому примером: это портреты русских философов Нестерова, образы матерей Петрова-Водкина, цикл портретов служителей и чад Церкви Корина, величественность древнерусских храмов в композициях Юона, поэзия пейзажей русской природы Грабаря. Их деятельность, во многом, смыкала традиции русского дореволюционного искусства и советской художественной культуры.
В целом, в позиции этих художников можно увидеть продолжение вынужденной политики Церкви тех лет, в которой ради сохранения легального положения, сохранения возможности приступать к таинствам и сохранения непрерывности апостольского преемства в России приходилось идти на всевозможные компромиссы с советской властью, не уступая, однако, в главном – в верности Богу, что запечатлено подвигом многочисленных новомучеников и исповедников веры в этот исторический период.
Символично и то, что спектр обращения к христианской теме русского изобразительного искусства 1917–1934 гг. варьируется от «Черного квадрата» Малевича до белого полотна «Реквиема» Корина. И если «Черный квадрат» явил собой образ пепла и разрушения русской христианской культуры, то белый холст «Реквиема» Корина стал своеобразным символом надежды на ее возрождение, завещанный потомкам.
1
2 Цит. по:
3 Там же.
4 Там же.
5 Там же.
6 Газета «Новая Жизнь» № 12. 13 ноября 1905 г.
7
8 Борьба за реализм в изобразительном искусстве 20-х годов. Материалы, документы, воспоминания (Под общей ред. П. И. Лебедева). М., 1962. С. 83.
9
10
11
12
13
14 Цит. по:
15
16 Цит. по:
17 Цит. по:
18 См.
19 Цит. по: П. Д. Корин об искусстве. Статьи. Письма. Воспоминания о художнике / Сост. Н. Н. Банковский. М., 1988. С. 114.
20 Там же. С. 115.
21 Там же. С. 120.
22 Там же. С. 119.
23 Цит. по: