– Я Чарли Паркер, частный…
– А, я о тебе все знаю. Ты сломал Рэю нос.
– Нос я ему не ломал. Он просто влетел им в стену.
– А в нее он влетел потому, что убегал от тебя.
Отрицать этого я не стал.
– Все равно мне нужно с ним поговорить.
– А что он такого натворил? Труп выкопал?
– Да нет, просто у меня к нему есть кое-какие вопросы. Ничего противоправного он не совершил.
– А. Ну так он здесь больше не живет. Съехал пару месяцев назад.
– Вы знаете куда?
Она ухватила что-то у себя между зубами и потянула. Это оказался курчавый волосок. О его возможном происхождении я предпочел не думать.
– У него свои дела, у меня свои. Мне до его выкрутасов дела нет.
Послышался шум унитаза, и в прихожей показался мужчина, обернутый вокруг пояса полотенцем. Он был младше миссис Сабо лет на десять, то есть примерно моего возраста, только плотнее и крепче. Смерив меня взглядом, он спросил ее, все ли в порядке.
– Когда мне нужна будет помощь, я тебя крикну, – сказала как отрезала она.
Судя по тону, день, когда эта помощь ей понадобится, можно будет назвать воистину вселенским днем скорби.
– Мне бы его адрес, – повторил я свою просьбу.
– Членосос, ты меня слышишь? – обратилась она ко мне не так чтобы громко, но так, что я ощутил затхлость ее дыхания. – Рэй сказал, что ты педик, и был, наверно, прав. Больше тебя никак и не назвать. Так что давай хреначь отсюда и оставь нас в покое. Понял, нет?
– Ого, – сказал я. – Вы очень любезны.
С помощью языка и правой руки она сделала жест, на всякий случай изображая, что у нее входит в понятие пидора, после чего хлопнула дверью у меня перед носом.
Когда я по дорожке возвращался к машине, у меня зазвонил сотовый. Высветившийся номер был неизвестен. Оказалось, что звонит Денни Магуайер.
– Вы можете разговаривать? – спросил он.
Прислонясь к своей машине, я оглянулся на дом Эдны Сабо. На одном из передних окон там шевельнулась штора.
– Конечно, – ответил я.
– Собственно, я так, особо ни о чем. Вы спрашивали, запомнил ли я что-нибудь из того, о чем говорил Грэйди, пока я был в том подвале. Я уже говорил: пока меня не спасли, я большую часть времени был в бесчувствии. В памяти у меня стояла как бы рябь, но я помню его слова о том, что он боится.
– Боится чего?
– Он говорил, что ждет кары за то, что проделал с теми детьми, и за то, что? в конце, наверное, сделает и со мной. Сказал, что он проклят, но без боя все равно не сдастся. Говорил, что принял меры предосторожности. Что это означает, я не знал. Может, то, что он укрепил в подвале дверь. Хотя теперь я в этом не уверен.
Штора в переднем окне колыхнулась снова, на этот раз более энергично.
– Руки у него всегда были в черной краске, – продолжал Денни, – и он все время работал по дому, лепил бумажные обои. Пока я был в подвале, он уже оклеил почти все стены, потому что, когда пришла полиция, свою работу он уже почти закончил. Были еще всякие странности. Первые дни в углу подвала лежала груда костей. Он сказал, что эти кости собачьи. Позднее он их забрал и зарыл.
– Он сам это сказал?
– Да. Руки у него были в земле, и он, должно быть, увидел, как я на них смотрю. Сказал, что у себя во дворе он закапывал те кости. Как раз тогда он впервые сказал о тех своих предосторожностях и что оставлять свой дом без боя не собирается.
Передняя дверь дома Сабо открылась, и на ступенях показался тот молодой бугай. Теперь на нем были мешковатые джинсы, толстовка с капюшоном, а на ногах жеваные кроссовки.
– Не знаю, в помощь вам все это или нет, – сказал Денни.
– Может, и да, – сказал я. – Послушай, Денни, мне сейчас пора, а за информацию спасибо. Я дам знать, как оно все будет складываться.
Я ушел со связи как раз в тот момент, когда хахаль Эдны Сабо дошел до конца дорожки.
– С кем это ты разговаривал? – спросил он голосом чуть более высоким и мягким, чем я ожидал.
– С твоей матерью, – ответил я. – Она сказала, чтоб ты шел домой и перестал трахаться с чужими женами. А еще чтоб молока по дороге захватил.
Ответ удовольствия у него не вызвал, но и наброситься он на меня не набросился, хотя руки непроизвольно сжались в кулаки. Похоже, он был сметливей, чем казался, что вызывало недоумение: чего он тогда забыл у Эдны Сабо?
