Исключение как правило: Переходные единицы в грамматике и словаре

частотности употребления глаголов (глагол стрелять, к счастью, не входит даже в сотню самых частотных глаголов, по данным Нового частотного словаря).

Обращает на себя внимание тот факт, что высокочастотными оказываются конструкции, отсылающие к прецедентному тексту: пять глаголов из приведенного списка (гулять, любить, стрелять, летать, лечить) восходят к популярному шлягеру А. Розенбаума «Утиная охота». Отметим, что конструкции с «лечить» и «летать» тоже имеют высокую частотность, хоть и не попадают в список десяти самых частотных:

(115) Я помню, давно учили меня отец мой и мать:

Лечить – так лечить! Любить – так любить!

Гулять – так гулять! Стрелять – так стрелять!

Но утки уже летят высоко.

Летать – так летать!

Конечно, указанные конструкции встречаются, например, у Н. А. Некрасова («Современники»), Н. М. Языкова («Встреча Нового года»), А. Приставкина («Ночевала тучка золотая») и др. Однако вряд ли можно говорить об этих произведениях, как о текстах, закрепленных в массовом сознании носителей русского языка. С другой стороны, обращает на себя внимание то, что конструкции с этими глаголами часто вводятся в широкий контекст рассуждений о русской душе, отсылая к авторитетному «общему мнению».

(116) Русская душа любит гулять так гулять, пить так пить…

(117) Народ у нас азартный, увлекающийся: работать, так работать, гулять, так гулять, выбирать, так выбирать.

(118) У нас ведь как – ругаться так ругаться, спорить – так спорить, выпить – так выпить, работать – так работать (Правда. ру, 2003).

(119) Как говорится – играть так играть!

Эти данные позволяют выдвинуть гипотезу о связи частотности фраземы X так X! с прецедентными текстами. Частотность зависит или напрямую от поддержки популярным текстом, или от стремления носителя языка мотивировать употребление конструкции ее закрепленностью в языковом сознании. Этот факт позволяет поставить вопрос о существовании указанных конструкций в тексте как готовых речевых построений, что сближает их с лексическими фраземами, которые не порождаются в речи, а как готовые формулы извлекаются из Словаря. Другими словами, частотные представители фраземы X так X! не порождаются по синтаксическим правилам, а хранятся в готовом виде.

Этот дрейф в сторону лексических фразем позволяет включать их в состав других предложений в качестве целостной синтаксической единицы, уже не обладающей собственной предикативностью. Они стоят в одном шаге от фразем типа Умирать так с X! которые допускают лишь ограниченный список лексических переменных (наши данные предлагают только несколько лексем: музыкой, песней, честью, товарищами). С другой стороны, они по-прежнему не потеряли связь с условной конструкцией, что позволяет создавать синтаксически более прозрачные сложные предложения Если X, так X. Наше наблюдение согласуется с выводом Р. Джекендоффа, согласно которому «строгое разграничение Словаря и Грамматики <…> может быть доказано, но методологически ущербно» ([Jackendoff 1995: 155–156], ср. [Bybee 1985: 111–135]). Континуум если X так X может условно изображаться следующим образом:

Такого рода континуум образует конструктикон (constructicon [Schultze-Berndt 2002: 302]), в котором часть единиц хранится в готовом виде, а не производится каждый раз. Как правило, эти речевые клише содержат больше прагматической информации, что, вообще говоря, характерно для единиц Словаря. Естественно, другая часть формально совпадающих единиц порождается по грамматическим правилам и содержит меньше прагматической информации. Как показывают данные психолингвистики, в процессе производства речи говорящий сначала обращается к словарю, и, если не находит там нужных единиц, порождает их по определенным правилам.

Итак, в современном русском языке существует два типа синтаксических фразем, омонимичных в некоторых репрезентациях, однако обладающих разной семантикой и прагматикой, различными правилами заполнения переменных и разной, хотя и близкой историей развития. Описанные синтаксические фраземы X так X! и …X так X являются глубинными синтаксическими структурами, которые обладают порождающим потенциалом, сопоставимым с более свободными моделями. Другими словами, указанные модели позволяют создавать бесконечное количество правильных русских предложений. В этом смысле они являются частью русского глубинного синтаксиса и заслуживают не меньшего внимания лингвистов, чем любые другие синтаксические модели. Исторические данные и данные других языков говорят в пользу того, что обе конструкции X так X восходят к условной конструкции с союзом ‘если’. Важным является то обстоятельство, что обе фраземы образуются схожим образом – путем устранения элементов поверхностной структуры. Однако исходные сложные предложения для обоих фразем представляли собой единицы с принципиально различным лексическим наполнением: одна серия предложений содержала лексему со значением Magn и служила основой для образования фраземы X так X! тогда как вторая содержала модальный компонент и служила, соответственно, основой для образования фраземы …X так X.