(синтаксическая фразема) или фразеологизм (лексическая фразема), компоненты которого уже утратили свое собственное лексическое значение и могут быть приравнены к служебным словам, выполняющим связочную роль[59]? Е. Ф. Тарасенкова видит в данном сочетании предикативную единицу, выраженную фразеологизмом эмоционально-отвлеченного характера, наряду с подобными: Вот то-то и штука; в том-то и беда; в том-то и дело и др. [Тарасенкова 1966]. В подобном сочетании легко можно восстановить вербально не выраженный предикат: дело было в том, что; дело заключается в том, что, и это формально подтверждает его квалификацию в качестве предикативной единицы с нулевым глаголом. Но насколько она полноценная? С одной стороны, бросается в глаза тот факт, что в качестве предиката может функционировать только узкий круг связочных и полу-связочных глаголов: по данным НКРЯ, это быть, заключаться, состоять, обстоять, оказаться. С другой стороны, интерес представляет и лексема дело. Если обратиться к толковому словарю Ожегова, то мы увидим, что существительное дело имеет следующие значения: 1. Работа, занятие, деятельность. 2. Круг ведения; то, что непосредственно относится к кому-чему-н., входит в задачи кого-чего-н. 3. Надобность, нужда. 4. Нечто важное, нужное. 5. Специальность, круг знаний. 6. Предприятие. 7. Событие, обстоятельство, факт, положение вещей. 8. Поступок. 9. Судебное разбирательство, процесс. 10. Собрание документов, относящихся к какому-н. факту или лицу. 11. Сражение.
Как видим, из 11 выделенных значений данной лексемы только седьмое может иметь хотя бы отдаленную связь с интересующим нас сочетанием. Дело в том, что поезд опоздал = Положение вещей таково, что поезд опоздал / Обстоятельства сложились таким образом, что поезд опоздал. В данном сочетании существительное дело десемантизируется[60], утрачивает свое значение, а в ряде случаев может легко заменяться местоимением (в том числе и в функции связки). Ср.: Смех – дело доброе, оздоровляющее. – Смеяться – это хорошо, полезно. Вопросительное выражение В чем дело? словарь предлагает трактовать как вопрос: Что случилось? Что вам надо? Очевидно, что подобный вопрос требует ответа с объектной семантикой. Е. Ф. Тарасенкова выделяет такие конструкции сложноподчиненного предложения, где главная часть – фразеологизм эмоционально-отвлеченного характера (Вот то-то и штука; в том-то и беда; в том-то и дело и др.), а функцию смысловой его наполняемости выполняет придаточное изъяснительное, постпозитивное [Тарасенкова 1968]. Итак, исследователем предлагается сочетание дело в том, что и подобные трактовать как главную предикативную часть сложноподчиненного предложения.
Другое понимание этого лингвистического явления принадлежит Г. А. Золотовой. С ее точки зрения, «конструкция дело в том, что формализовалась почти до роли причинного союза» [Золотова 1964: 279]. Сходное понимание находим и у Т. В. Шмелевой, по мнению которой «местоименность лексемы дело обеспечивает монопропозитивность полученного предложения, а его идиоматическое значение создает причинность» [Шмелева 2008: 148]. И действительно, замена данной конструкции союзом потому что [61] почти не влечет за собой изменения семантики. Ср.:
(4) Кстати, совсем недавно правительство США устроило в Интернете опрос о том, нужно ли Министерству юстиции идти на соглашение с Microsoft. Из всего потока ненависти лично к Биллу Гейтсу удалось выловить мнения 15 тысяч противников «прощения» монополиста и лишь 7,5 тысячи сторонников. Однако эти данные вряд ли можно считать объективными, причем именно по причине их интернетовского происхождения. Дело в том, что Всемирная паутина – это как раз то место, где Гейтса ненавидят сильнее всего (Известия, 2002).
(5) Однако эти данные вряд ли можно считать объективными, причем именно по причине их интернетовского происхождения, потому что Всемирная паутина – это как раз то место, где Гейтса ненавидят сильнее всего.
Кроме того, в структуре предложения обе единицы занимают одно и то же положение и не могут употребляться совместно: *Потому что дело в том, что Всемирная паутина – это как раз то место, где Гейтса ненавидят сильнее всего[62].
Однако следует отметить, что подобная замена влечет за собой структурные изменения: соединение двух предложений в одно сложное. Кроме того, такая замена не всегда возможна. Рассмотрим пример.
(6) В самом центре Барнаула едва не произошла крупная авария. К счастью, как сообщает «Труд», все обошлось благодаря мгновенной реакции водителя. Дело в том, что, когда мужчина утром ехал на работу, он с великим удивлением увидел собственную жену… в облике Деда Мороза, и не где-нибудь, а на огромном рекламном щите. «С Новым годом, любимый!» – гласила надпись рядом с фотографией. От неожиданности он забыл об управлении машиной и едва не врезался в столб (Вечерняя Казань, 2003).
В примере (6) замена сочетания дело в том, что подчинительным союзом потому что приводит к явному искажению смысла. Первое и третье предложения данного фрагмента текста связаны причинными смысловыми отношениями, они могли бы быть соединены подчинительным союзом потому что, но в тексте между ними располагается второе предложение, которое разрывает эту смысловую и грамматическую связь. Следовательно, замена конструкции союзом становится недопустимой. Таким образом, утверждение о семантике причины, свойственной данной конструкции, справедливо по отношению к большей части случаев, но все-таки не универсально.
Более убедительной представляется точка зрения М. И. Черемисиной и Т. А. Колосовой, которые предлагают рассматривать стандартизованные, застывшие предикативные единицы в качестве текстовой скрепы. По их мнению, «они являют собой пример вовлечения в круг показателей связи между частями крупного целого, между сегментами текста не только отдельных лексических единиц и сочетаний, но и специфических синтаксических конструкций, в
