пышнозолотые,Мы, старики, от счастья цепенели.Вперив друг в друга очи голубые,У очага за чашами сидели.Холодный ветер раздувал мятежноПунцовый жар и шелковое пламя…Спокойно грелись. Затрепался нежноОдежды край, как золотое знамя.Вдруг смотрим – лошади в уборе жалкомК чертогу тащат два железных гроба.Воскресший гном кричит за катафалком:«Уйдете вы в свои могилы оба…»В очах сверкнул огонь смертельной муки.Коротко было расставанье наше.Мы осушили праздничные чаши.Мы побрели в гроба сложивши руки.2Янтарный луч озолотил пещеры.Я узнаю тебя, мой друг старинный! Пусть между нами ряд столетий длинный,В моей душе так много детской веры.Из тьмы идешь, смеясь: «Опять свобода,Опять весна и та же радость снится».Суровый гном, весь в огненном у входаВ бессильной злобе на тебя косится.Вот мы стоим, друг другу улыбаясь.Мы смущены все тем же тихим зовом.С тревожным визгом ласточки, купаясь,В эфире тонут бледнобирюзовом.О, этот крик из бездн, всегда родимый,О друг, молчи, не говори со мною –Я вспомнил вновь обет ненарушимый,Волной омыт воздушноголубою.Вскочил, ногой стуча о крышку гроба,Кровавый карлик с мертвенным лицом:«Все улетит, все пронесется сном…Вернетесь вы в свои могилы оба!»… И я очнулся. Старые мечтанья!Бесцелен сон о пробужденье новом.Бесцельно жду какого-то свиданья.Касатки тонут в небе бирюзовом.3Над гробом стоя, то сковал бездонно.Пещера той же пастью мне зияла.К провальной бездне мчащийся исконно,Поток столетий Вечность прогоняла.Могильный гном, согнувшийся у входа,Оцепенев, дремал в смертельной скуке.«О где ты, где, старинная свобода!»Я зарыдал, крича, ломая руки,Порывом диким, трепетно-бескрылым,С тупым отчаяньем безвинной жертвы.И пронеслось шептаньем грустно-милым:«Пройдут века, и ты восстанешь мертвый.В гробах сквозь сон услышите вы обаСигнальный рог в лазури прогремевший.Старинный друг придет к тебе из гроба,Подняв на солнце лик запламеневший».Текла лазурь. Поток столетий шаткийВ провалах темных Вечность прогоняла.Дремавший гном уткнулся в покрывало.Рвались по ветру огненные складки.И я молчал, так радостно задетыйКрылами черных, шелковых касаток.Горели славой меркнущие светы.Горел щита червонного остаток.4Старела Вечность. Исполнялись сроки.И тихо русла смерти иссякали.Лазурные, бессмертные потокиЖелезные гробницы омывали.Воздушность мчалась тканью вечно- пьяной.Иисус Христос безвременной свечоюСтоял один в своей одежде льняной,Обшитой золотистою парчою.Число столетий в безднах роковоеБесследным вихрем в Вечность улетело.Его лицо янтарно-восковоеВ лазурноясном счастье онемело.Две ласточки с любовным трепетаньемУселися к Спасителю на плечи.И Он сказал: «Летите с щебетаньемВ страну гробов – весенние предтечи»…На тверди распластался, плача слезно,Пятном кровавым гном затрепетавший.Христу вручил он смерти ключ железный,Услышав рог в лазури прозвучавший.5Лежал в гробу, одетый в саван белый.Гроб распахнулся, завизжала скоба.Мне улыбался грустноонемелый,Старинный друг, склонившийся у гроба.Друг другу мы блаженно руки жали.Мой друг молчал, бессмертьем осиянный.Две ласточки нам в уши завизжалиИ унеслись в эфир благоуханный.Перекрестясь, отправились мы обаСквозь этот мир на праздник воскресенья.И восставали мертвые из гробаИ раздавалось радостное пенье.Сияло небо золотой парчою [808].Воздушность мчалась тканью вечно-пьяной.Иисус Христос безвременной свечою [809]Стоял вдали в одежде снежно-льняной[810].1903 г.РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 19. Помета красным карандашом: «ХIХ». Фрагмент опубликован: ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 200– 201.Ответ на п. 38.9 августа 1903 г. Серебряный КолодезьСеребряный Колодезь. 9-го авг<уста> 03 г.Дорогой и многоуважаемый Эмилий Карлович,На этот раз пишу Вам чисто деловое письмо. Обращаюсь к Вам вместо Алексея Сергеевича потому, что он вообще ходит под солнцем, но где именно в настоящую минуту, не знаю. Отправленное письмо к нему[811], а также и то, что адресовано в пространство, он, по всей вероятности, не получил, ибо упорно молчит, несмотря на обещание сообщить мне о Сарове из первых источников и неоднократные напоминания об этом[812].
Вот о чем собственно я пишу: мы с мамой собираемся ехать в Саров на богомолье, вероятно в конце сентября[813]. Вы, как нижегородец (??!!?) все-таки больше знаете, да и Алексей Сергеевич, быть может, говорил Вам что-либо: 1) Не слишком ли это поздно, 2) 60 верст от Арзамаса, которые мама так боится проехать без попутчиков, можно ли безопасно проехать? Есть ли там экипажи, линейки – вообще каково там сообщение. 3) Предполагаются ли богомольцы к осени?
Мама ужасно боится всего, и я по поручению ее задаю Вам все эти вопросы, зная, что Вы вряд ли знаете что-либо. Простите за некоторую назойливость этих вопросов… По всей вероятности, мы скоро увидимся. На возвратном пути мы остановимся в Нижнем на несколько дней. Лекции же я думаю прочесть в
