Существо вздрогнуло, прервало свое занятие и придвинулось ближе. Лицо, немного испуганное, но полное ожесточенной решимости, оказалось совсем близко, и он понял свою ошибку.
— Солли?
Королева эльфов прижала ладонь к его губам, запрещая говорить, но он сердито мотнул головой и обрадовался тому, что это движение ему удалось.
— Я, конечно, — быстрым шепотом сказала она. — Ну кто, кроме меня, протянет тебе руку помощи?
— Почему я не могу шевелиться?
— Я одурманила тебя.
— Что за… черт?
— А как, ты думаешь, иначе я могу вытащить все то железо, которым тебя нашпиговали, словно цыпленка — салом? Тут же надо резать! Успокойся, тут ты в безопасности.
Она внимательно поглядела в его глаза, с явным неудовольствием покачала головой и высыпала на стоявшую у ее ног жаровню еще горсть белесых лепестков. Те вспыхнули, воздух наполнился сладким, пряным, слегка удушливым ароматом, и благоуханный дым вновь заволок взор Рэя, на этот раз — более основательно.
* * *
В бреду он снова вез ее по лесу в своем седле, и запах ее распущенных кос кружил ему голову, а под рукой прощупывались ее тонкие, как у птицы, ребрышки. Он слышал ее голос, но не разбирал слов, а Расти выступал медленным шагом и тянулся к одуванчикам.
Здесь было нечто несообразное. Во-первых, откуда бы здесь, в его мертвом лесу, взяться одуванчикам? Во вторых, когда он подвозил Солли, ничего подобного он не испытывал: волосы ее, как будто, ничем особенным не пахли, и его вовсе не трогала хрупкость ее скелета. Эта теперяшняя была какой-то совсем другой Солли, не той потешной малявкой, какую он знал с трехлетнего возраста. Эту он не знал. Знал только, что она сидит здесь потому, что хочет этого сама, и что нет закона превыше ее прихоти.
Потом он вновь вернулся туда, где уже был, в какую-то полутемную комнату, где при первом его пробуждении горел яркий и жаркий огонь. Но сейчас здесь было все по-другому. Огонь, по-видимому, погас, а белый дневной свет лился из полукруглой дыры, приходившейся напротив его лица, и был смягчен массой вьющейся зелени, драпирующей отверстие по краям.
Рэй огляделся, насколько это позволила его туго забинтованная шея. Его ложе стояло в пещере, чьи стены сплошь были затянуты цветами и зеленью, возле своего изголовья он обнаружил холодную жаровню, а у другой стены, противоположной той, где лежал он сам, громоздилась охапка ароматных луговых трав с явным преобладанием колокольчиков и васильков, а поверх сена — легкие покрывала из разноцветного шелка. Сам он был старательно перебинтован, но не закован в кандалы, и боль, напоминавшая о себе при каждом движении, казалась лишь отдаленным воспоминанием о той, прежней боли. Но обстановка была незнакомой, а следовательно таила в себе неведомые опасности. Рэй, с трудом согнув руку, пошарил у себя на груди и подскочил бы, если бы мог. Листа — ключа к его Могуществу — не было на привычном месте. Несколько секунд он дико озирался, пока не увидел его висящим на деревянном столбике, что крепил свод пещеры. Рядом висела Чайка. Вопрос, сможет ли он до него в случае нужды дотянуться, представлялся ему более, чем академическим. Он поразмыслил и пришел к выводу, что паниковать рано. Если его заботливо лечили и не побоялись оставить нескованным и при оружии, значит, пока ему ничего не угрожает. Кроме, может быть, опасности умереть от голода.
Ветви, скрывавшие Убежище от нескромного взгляда снаружи, раздвинулись, и в пещеру шагнула его Хозяйка, которую он, несмотря на то, что стояла она против света, тут же узнал.
— Здравствуй, Королева, — сказал он.
За ней оставались крохотные лужицы воды, видимо, она отлучалась искупаться. Босая, как почти всегда, Соль, Королева эльфов, скользнула к его лежанке, сделанной из того же душистого сладкого сена, что и ее собственная, и опустилась на колени.
— Моя власть над травами чего-то стоит, — удовлетворенно заметила она. — Лихорадка прошла, и раны уже не кровоточат. Здорово ты меня напугал. Я опасалась, что ты либо уже умер, либо отдашь концы у меня на руках.
— Пожалуй, в этом я готов с тобой согласиться, — кивнул он. — Где это мы?
— В моем тайном Убежище, — пояснила Королева.
— Тайном — для кого?
— Даже для эльфов, мой беглец. Таких у меня множество по всей Волшебной Стране, и только сама я знаю, где они спрятаны. Местечко это я, к тому же, накрыла колпаком-невидимкой, так что даже в палантир тебя никто не найдет. Так что ничего не бойся. Я намерена поставить тебя на ноги и отпустить с миром.
Рэй молча некоторое время рассматривал ее.
— Несмотря на то, что у меня война насмерть с твоим народом?
Она пожала плечами.
— Ты делаешь то, что должен делать. Амальрик и Белый трон — тоже. Это их и твои дела. А я делаю только то, что мне хочется. Мне хочется, чтобы ты был жив и здоров, и не подумай, будто я такая благородная. В конце концов у меня насчет тебя шкурные планы.
Рэй продолжал смотреть на нее, все больше укрепляясь в том, что он не знает эту четырнадцатилетнюю девушку, хотя, как это ни парадоксально, знает ее с детства. Где-то в глубине его души шевельнулся холодок настороженности: никто лучше него не знал, что она — фальшивая Королева, но тем более непонятным было некое окутывающее ее дрожание воздуха. Тут присутствовало какое-то волшебство, непонятное, а потому опасное. Он даже моментом подосадовал на то, что Волшебная Страна полна героев, и многие из них даже симпатичные, а вот именно его угораздило вскружить голову малолетней Королеве. Но при воспоминании о волшебстве ток его мыслей принял иное направление.
— Какой я был дурак! — воскликнул он. — Я же должен был… ну, то есть, я мог догадаться!
— Не дергайся, — предупредила его Королева. — А не то швы разойдутся, и снова начнется кровотечение. О чем ты должен был догадаться?
— О том, что твой паразит-Регент способен колдовать, пользуясь чужой энергией. Подумать только, доверься я одним своим кулакам, я преспокойно бы до него добрался! Хотя тогда меня срубила бы леди Джейн. Похоже, в тот день у меня не было шансов. И впредь не будет, если я не удосужусь изобрести нечто нетрадиционное. Так что, Солли, мне, можно сказать, засчитано самоубийство. Умнее буду.
— Тебе этого мало? — Солли указала на бинты. — Бросил бы ты эту затею.
— А что прикажешь делать? Цветочки собирать?
— Я не оставляю надежды в будущем приохотить тебя к этому безобидному занятию.
Рэй перевернулся на бок, но сделал это, кажется, чересчур резво и подавился вскриком боли. Нельзя ли воспользоваться тем, что она вроде как влюблена в него?
— Солли, солнышко, — сладко сказал он, — Амальрик ведь твой подданный, верно? Почему бы тебе не выдать его мне для скорого и справедливого суда за совершенные преступления, и не замять все дело миром?
Она насмешливо поцокала язычком.
— И лишить тебя цели и смысла жизни? И ты, надо полагать, свершив свое скорое и справедливое мщение, охотно примешься собирать вышеупомянутые цветочки?
— А я серьезно.
Рэй смотрел не мигая, одержимый внезапным и острым желанием подчинить себе волю самого независимого из духов Волшебной Страны. Он знал, что бесы, живущие в его глазах, вполне справляются с делом, когда оно касается любой из обычных девушек, тех, что существовали для него во множественном числе.
— А если серьезно, — задумчиво сказала Солли, — какая я, к черту, Королева, если вот так возьму и выдам на расправу своего подданного, будь он хоть тысячу раз виновен? Рэй, я не отдала бы и самого завалящего, но Амальрик для меня бесценен… хотя я терпеть его не могу! Рэй, на это я не пойду никогда, и прошу тебя удовольствоваться тем, что я спасла тебе жизнь.
— Спасибо, что напомнила.
Он откинулся на свою подушку, перехватив брошенный в свою сторону искрометный взгляд.
— Я знаю способ нас помирить, — со смехом в голосе сказала Королева Соль. — Посмотри-ка сюда.
Она исчезла где-то в глубине своего схорона и вернулась с подносом, где горделиво возвышался накрытый белой салфеткой кувшин, испускавший парной молочный дух, лежал ломоть сыра, горбилась круглая булка хлеба и пузатился горшочек, откуда доносился сводящий с ума запах меда.
— Ты был без сознания три дня, — напомнила она. — Мак знает свое дело. Но теперь ты голоден. Чем лучше ты будешь есть, тем скорее затянутся твои раны.
Уговаривать Рэя, впрочем, не приходилось, и Королева улыбалась, наблюдая его зверский аппетит.
— Теперь тебе, я полагаю, нечего желать? — поинтересовалась она.
— Кроме разве что доброго куска мяса, — шутливо посетовал Рэй, чем несказанно смутил свою Хозяйку.
— Я — вегетарианка, — сказала она с вызовом. — Как бы я могла требовать подчинения от зверей и птиц, если бы ела их мясо?
— Ясно.
Там, за входом в пещеру, солнце опускалось к горизонту, окрашивая воды реки в цвета расплавленного золота. Королева встала со своего места и принялась собираться в путь.
— Разве ты не останешься? — спросил немало удивленный пациент.
Она покачала головой.
— Я была здесь неотлучно, пока ты валялся без чувств, но мне нужны причины, чтобы оправдывать длительное отсутствие. Один раз я как-нибудь отболтаюсь, но если я каждую ночь буду проводить неизвестно где, Амальрик встревожится и, чего доброго, возьмется за мною следить. Разумеется, он сделает это ненавязчиво и тактично, но мне, тем не менее, не хотелось бы осведомлять его о каждом своем шаге.
