Эпическая песня. Виды плача, звучащего непосредственно за смертью человека, характеризуются большой силой эмоционального выражения. Гимны в честь предков носят иной характер. Лирическое начало в них уже исчезает, на первое место выдвигается обряд, а за ним – историческое воспоминание, эпическая, так сказать, часть. Это гимны «Светлая, светлая доблесть», «О, прекрасный».
Лирика в таких гимнах уступает место перечислениям заслуг предков. Гимн «Воинственному» воспевает царя, одержавшего победу над иньцами, и положившего конец войнам. Гимн «Создало небо» воспевает мирное правление царя Прекрасного (Вэнь Вана). За то, что научил людей выращивать злаки, воспевается равный Небу царь Просо в гимне «О, прекрасный».
С пробуждением интереса к событиям старины и к деяниями героических предков отдельные упоминания о них в гимнах привлекают все большее внимание, объединяются, дополняются новыми сведениями. Объем их расширяется, гимны вырастают в сказания, которые уже теряют связь с обрядом и существуют помимо него, исполняясь на праздниках и пирах.
Пиршества в древнем Китае устраивались не только на жертвоприношениях, похоронах, но и во многих других случаях. В сборнике «Ши Цзин» сохранились песни, посвященные пирам братьев, друзей, и даже пирушке вдвоем с милым. Но больше всего сохранилось песен мужских: по случаю удачной охоты, состязаний в стрельбе из лука, победоносного похода и пр. В далекой древности, вероятно, исполнение песен на пиру превращалось в некое состязание, так же, как и состязания в загадывании загадок, метании стрел, сочинении стихов, в пляске и т.д. Причем, стоит отметить, что эти обычаи сохранились до XXI века. Но постепенно стали выделяться певцы – профессионалы, чаще всего слепые (вспомним древнюю Грецию!). Они играли на музыкальных инструментах, пели, часто импровизируя, усложняя содержание и форму произведения. Часто пелась слава в честь царя, воина, хозяина, гостя. Герой песни «Сколь величав» прославлялся за красоту лица и быстроту ног, меткость в стрельбе и превосходство в танце. Позднее в гимнах стали воспевать деяния героев, с именами которых связывали появление рода или племени, излагались события, явившиеся причиной торжества. Такова песня о походе Инь Цзифу против гуннов – «В шестую луну», песня о победе над южными варварами военачальника Фан Шу «Сбирали просо» и др. Таких песен сохранилось, в общем-то, немного. Наиболее характерными среди песен о деяниях мужей, предков и богов были песни «Державный», «Светлая, светлая доблесть», «Уединенный храм».
Каждая из этих песен воспевала одного героя, излагалась, и довольно подробно, биография его, причем, все персонажи вышеназванных песен принадлежали к одному царственному роду. Таким образом, можно проследить тенденциозность отбора песен для сборника «Ши Цзин», созданного в интересах рода Чжоу и царства Лу, родины Конфуция. Среди приемов, которыми пользовались творцы песен, можно отметить чрезвычайную детализированность описания, замедленность повествования, повторение общих или типических мест. В песнях повторяются одни и те же факты из жизни героев и дословно повторяются одни и те же строки. Многие выражения стали застывшими, определенными раз и навсегда формулами (стрелки берут по четыре стрелы; гости подходят к циновкам справа и т.д.). Все эти приемы образуют так называемое сценическое раздолье и показывают, как вместе с чрезвычайной наглядностью деталей и монументальностью образов, народное творчество постепенно приходит к эпосу.
Отсутствие в Китае крупного эпоса можно, кстати, объяснить и тщательнейшим отбором песен при составлении «Ши Цзина». Общие места – рассказы о великом Драконе, посвящение царю Испытующему, царю Просо и пр. свидетельствуют о наличии попыток создать большой эпос, рассказывающий о родоначальниках племен Ся, Чжоу и Шань-инь. Любопытны в этом отношении гимны «Рождение народа» и «Пурпурная птица». В них давалось краткое изложение истории племен, появление земледелия, перечисление родов и поколений, общие советы о пирах и угощениях, советы по сельскому хозяйству.
3.6.2. Ораторы, философы, поэты Древнего Китая
Наряду со сводами народных песен, сохранились памятники прозаического характера, это были речи о важных государственных делах, которые запоминались, устно передавались, а позднее записывались. Речи мифического и легендарного характера сохранились в «Книге преданий» («Шу цзин») – III–II тысячелетие, «Речах царств» – X–V века, в «Речах борющихся царств» – V–III века. Каждый их этих памятников считается написанным единовременно, одним лицом. Эти памятники показывают, что в Китае, как в Греции и Риме, существовало ораторское искусство. Но греческое искусство не оставило следов раннего красноречия, в отличие от Китая.
Во всех выступлениях, записанных в «Книге преданий», наблюдается единообразие стиля и композиции, отработанные формы диалога и монолога, что объясняется уже давно сложившимися традициями. Таковы, например, фрагменты речей «Вмести с И и Цзи» и речи пред битвой, собранные в XI и XII веках. Эти речи, крайне тенденциозные по своему содержанию, произносились в определенных случаях, на определенные темы, они содержали обращения домочадцев к предкам, полководца – к воинам, советников – к царю, царя – к другому царю, клятвы верности и различные увещевания.
Речи в суде свидетельствуют о том, что суд относился не к административным делам, а к религиозным. Сохранилось очень мало записей, свидетельствующих о попытках законников, таких, как Гуань-цзы (VII век), перейти к писаному закону в решении судебных проблем. Гуань-цзы отрицал неподкупность знати как привилегию.
Возможно, это автор трактата – Гуань-цзы
