обычно удерживала ее от проявлений нежности, когда она была у себя дома. Потом сказала, целуя завитые кончики его усов:
— Ты не знаешь, милый, какое у меня огорчение. Я рассчитывала провести с тобой медовый месяц, и вдруг муж свалился мне на голову на шесть недель; он взял отпуск. Но я не хочу оставаться все шесть недель без тебя, особенно после нашей маленькой размолвки, и вот что я придумала. В понедельник ты придешь к нам обедать, — я ему уже говорила о тебе. Я познакомлю тебя с ним.
Дюруа колебался, несколько смущенный: ему еще никогда не случалось встречаться лицом к лицу с человеком, женой которого он обладал. Он боялся, чтобы его не выдало что-нибудь, — неловкий взгляд, слово, какая-нибудь мелочь.
Он пробормотал:
— Нет, я предпочитаю не знакомиться с твоим мужем.
Очень удивленная, стоя перед ним с широко раскрытыми, полными недоумения глазами, она настаивала:
— Да почему же? Что за чудачество! Ведь это самая обыкновенная вещь! Право, я не думала, что ты так глуп!
Он обиделся:
— Ну, хорошо, я приду обедать в понедельник.
Она прибавила:
— Чтобы не возбудить подозрении, я приглашу супругов Форестье, хотя я терпеть не могу принимать у себя гостей.
До самого понедельника Дюруа совсем не думал о предстоящем свидании, но, поднимаясь по лестнице к г-же де Марель, он почувствовал странное беспокойство, — не потому, чтобы ему было неловко пожать руку мужу, есть его хлеб, пить его вино, — нет, он просто боялся чего-то, сам не зная чего.
Его провели в гостиную, и он стал ждать, как всегда. Затем дверь спальни отворилась, и он увидел высокого человека с седой бородой, с орденом в петлице, очень солидного и корректного, который подошел к нему и с изысканной вежливостью сказал:
— Моя жена много мне говорила о вас, сударь, и я очень рад с вами познакомиться.
Дюруа сделал шаг навстречу ему, стараясь придать своему лицу выражение чрезвычайной сердечности, и с преувеличенным жаром пожал протянутую ему хозяином руку. Потом он сел, не зная, о чем заговорить.
Г-н де Марель подбросил в камин полено и спросил:
— Вы давно занимаетесь журналистикой?
Дюруа ответил:
— Всего лишь несколько месяцев.
— Вот как! Вы быстро сделали карьеру.
— Да, довольно быстро.
И он принялся говорить о чем попало, не особенно задумываясь над своими словами, пуская в ход все те общие места, какими обычно обмениваются люди, совершенно не знающие друг друга. Теперь он успокоился и начинал находить положение очень забавным. Он смотрел на серьезное и важное лицо г-на де Мареля, чувствуя желание расхохотаться, и думал: «Я тебе наставил рога, старина, я тебе наставил рога». И он испытывал глубокое, порочное удовлетворение, радость вора, который украл так ловко, что его даже не подозревают, преступную, восхитительную радость. Ему вдруг захотелось сделаться другом этого человека, добиться его доверия, заставить его рассказать все сокровенные тайны его жизни.
Г-жа де Марель вошла в комнату и, бросив на них улыбающийся и непроницаемый взгляд, подошла к Дюруа, который в присутствии мужа не осмелился поцеловать ей руку, как он это делал всегда.
Она была весела и спокойна, как женщина, привыкшая ко всему и в своем откровенном цинизме находившая эту встречу естественной и простой. Появилась Лорина и с более серьезным, чем обычно, видом подставила Жоржу свой лобик: она стеснялась в присутствии отца. Мать сказала ей:
— Что ж ты не называешь его сегодня «Милым другом»?
Девочка покраснела, словно по отношению к ней проявили большую нескромность, словно эти слова раскрыли ее секрет, раскрыли глубокую и немного преступную тайну ее сердца.
Когда приехали Форестье, все ужаснулись виду Шарля. Он ужасно похудел и побледнел за одну неделю и кашлял не переставая. Он сообщил, что они в будущий четверг едут в Канн по настоятельному требованию врача.
Они ушли рано, и Дюруа сказал, покачав головой:
— Кажется, дела его плохи. Он недолго протянет.
Г-жа де Марель подтвердила спокойным тоном:
— Да, он конченный человек! Вот кому посчастливилось найти хорошую жену.
Дюруа спросил:
— Она ему много помогает?
— Можно сказать, что она делает все. Она в курсе всех дел, всех знает, хотя кажется, что она ни с кем не поддерживает знакомства; она
