На мгновение его окутала тьма, а когда она рассеялась, то через какую-то странную пелену он разглядел недовольно-изумлённое лицо Снейпа и разочарованное — Малфоя. Спустя пару секунд пелена спала, и Гарри с удивлением уставился на учителя.
— Ну что ж, Поттер, неплохо для первого раза, — кисло признал Снейп. — Так и быть, снимать с вас баллы я не стану, хоть вы и не могли сделать нормальное зелье самостоятельно. Садитесь.
Он обратился уже ко всем.
— К следующему уроку сделайте доклад об Увеличивающих зельях.
По классу пронёсся сдавленный стон. Снейп криво улыбнулся и добавил:
— На двадцати листах.
Челюсть отвисла даже у Гермионы, которая могла написать любой доклад — даже на сотню страниц. О других и говорить нечего. Все с обречённостью вздохнули, осознав, что бессонная ночь, проведённая над книгами, им обеспечена.
Глава 8
Следующим уроком у них были прорицания. Пэнтекуин призналась, что ещё ни разу не была у Трелони, — времени не было.
— У тебя останутся непередаваемые ощущения, — заверил её Рон.
Подойдя к кабинету, Гарри поёжился. Трелони на этом уроке собиралась начать хироман-тию, и он был уверен, что уж на его-то руке она непременно прочитает известие о скорой смерти — и уж точно не смерти Снейпа.
Когда они вошли в кабинет, наполненный ароматным туманом благовоний, Пэнтекуин недо-вольно поморщилась и негромко сказала:
— Теперь ясно, откуда берутся все эти видения. Нанюхаются предсказатели всякой дряни, вот и появляются глюки про зелёных человечков из хрустального шарика.
Гарри с Роном захихикали. Им самим в голову не раз приходила подобная мысль.
В следующую секунду появилась профессор Трелони.
— Понятно, почему она окна не открывает, — заявила Валькери, скептически оглядев стрекозо-подобную костлявую фигуру предсказательницы.
— А что? — не понял Рон.
Пэнтекуин подозрительно оглянулась по сторонам и тихо шепнула с видом заговорщика:
— Боится, что сквозняком в форточку вытянет.
Рон фыркнул, но сдержался, заметив недовольно-укоризненные взгляды Лаванды и Парватти. Девчонки боготворили прорицательницу, и с благоговением внимали каждому её слову.
Они сели у окна и немного приоткрыли его. Вдохнув струю свежего воздуха, Валькери до-вольно вздохнула.
— Как мало нужно ведь для счастья человеку: открой окно лишь ты — и вот оно, блаженство! — напевно декламируя, произнесла она.
— Да ты поэт! — с деланным восхищением сказал Рон.
— Балуюсь помаленьку, — смущённо ответила Пэнтекуин, подыгрывая ему.
— Приветствую вас снова, мои дорогие, — своим фирменным замогильным голосом пропела Трелони.
— Аш назг гимбатул, аш назг дургбатулук!.. — так же загробно негромко провыла Валькери. Вышло очень похоже. Гарри узнал фразу и ухмыльнулся. Рон же не был силён в маггловской литературе, и поэтому не врубился.
Трелони не услышала, или же просто не обратила внимания.
— Рада видеть вас всех на своём уроке. Сегодня мы приоткроем завесу тайны над будущим и попытаемся предсказать судьбу по руке. Это древнее искусство называется хиромантия…
— И преподаёт её нам хер в мантии, — тихо пробормотал Рон.
Пэнтекуин фыркнула, поперхнулась смехом и закашляла.
— Что-нибудь не так, мисс? — повернулась к ней Трелони.
— Нет, ничего. Извините, профессор.
Трелони вновь повернулась к классу и продолжила свою монотонную речь. Валькери испод-тишка показала Рону кулак. Тот посмотрел на неё с видом оскорблённой невинности.
Тем временем прорицательница закончила рассказывать и перешла к практике.
— Возьмите правую руку вашего соседа и найдите линию жизни…
Пэнтекуин взяла руку Гарри, Рон — её, а свою протянул Гарри. Следуя указаниям Трелони, они внимательно вгляделись в линии.
