А в лесу действительно лаял пес? Если честно, Стив пока не понял. Он останавливает кадр. Да, наверное, какое-то животное. Не очень крупное. Возможно, с черно-белой шерстью. Что-то блестит. Может, глаз, или зубы, или пряжка ошейника.
Ему хочется верить, что камера запечатлела именно собаку.
Да, пусть там будет собака! Ведь тогда Стив вырвет из тьмы Тайлера.
Внезапно одна из сов с грохотом врезается в окно. Стив вскакивает и вскрикивает.
Осколки стекла полетели на стол, штору отшвырнул в сторону порыв декабрьского ветра.
На полу лежала сова. Она молотила сломанным крылом, не переставая ухать и пытаясь поднять голову.
Птица злобно глазела на Стива.
У Стива расширились зрачки. Он испытал очередной шок.
Перевел взгляд на окно… и увидел других сов. И уже не три, а восемь или девять.
Зрелище было настолько неестественным, что Стив догадался.
Это она.
Что-то сдавило ему горло.
Стив схватил себя за шею, пытаясь вдохнуть, но воздух не попадал в его легкие. Он хотел закричать, но сумел издать лишь сдавленный писк. На лбу выступила испарина.
Стив попятился назад, ударился о дверь, развернулся и прикрыл рот руками, чтобы не допустить гипервентиляции.
А дом наполнило хлопанье крыльев. Оно было повсюду. Мощное и мрачное, будто на крышу села целая стая сов. Где-то раздался громкий хруст, а затем топот.
Стив не мог издать ни единого звука. Его лицо побагровело, из глаз брызнули слезы.
Он ухитрился выбраться в коридор. Спускаясь по лестнице, Стив потерял равновесие, заскользил вниз по ступеням и вылетел на первый этаж головой вперед. Ему удалось смягчить падение, но руки, согнутые в локтях, свело судорогой, и он ударился скулой о какой-то предмет мебели.
Челюсть пронзило резкой болью, за которой последовал сильнейший приступ тошноты. Стив скорчился, приняв позу эмбриона. Обливаясь потом, он вдруг понял, что это вовсе не гипервентиляция… что-то в горле и впрямь мешает ему дышать.
Я задыхаюсь…
Стив переполз через порог, в столовую, но тут его пищевод начал непроизвольно сокращаться. Тело Стива дергалось в конвульсиях.
Ему показалось, что он крутится в воздухе, делая сальто одно за другим. А нечто, застрявшее в его глотке, выходило наружу вместе с порциями желудочного сока.
Через некоторое время у Стива возникло отвратительное ощущение, что у него во рту полно волос. Новый мучительный спазм – и изо рта Стива вылетела желчь, перевитая липкими нитями.
Непереваренный комок шерсти, размером со сливу. Прокатившись по его языку, он с влажным шлепком упал на пол. И воздух наконец-то ринулся в его легкие.
С бешено колотящимся сердцем Стив приподнялся, встал на колени и посмотрел на содержимое своего желудка.
Он восемнадцать лет прожил на краю Блэк Рок Форест и точно знал, что он видит перед собой.
Совиный катышек. Вот только…
Но шерсть не серая, как у мыши-полевки. А светлая.
Льняного цвета волосы, спутанные и такой же толщины, как у Тайлера.
Если ты отрыгнул останки твоего сына, подумал он рассудительно и захихикал, это верный знак того, что ты теряешь рассудок.
Хихиканье перешло в визгливый фальшивый смех, эхом отдавшийся в пустом доме. Пронзительный и безумный.
И вдруг в его затуманенном сознании зазвучал голос Пита Вандермеера:
«Позже я в ведьм верить перестал, но глаза всегда зажмуривал накрепко. Я так тренировался».
Эти две фразы начали прокручиваться в мозгу Стива, как мантра.
– Пожалуйста, – прошептал Стив и закашлялся. – Верни моего Тайлера. Верни моего Тайлера, и я сделаю все для тебя.
Стив поднял голову и увидел покрытые грязью лохмотья одежды Катерины ван Вайлер.
Глава 28
Стив задернул шторы и боком вышел из Чистилища Джослин. Врезался бедром в спинку дивана, а когда дотащился до середины комнаты, ударился о кофейный столик.
Он задрожал. На улице завывал ветер. Никого не было… никого, кто бы мог удержать Стива и остановить его от того, что он задумал.
Наверное, в эту минуту и решилась его судьба. А возможно, звезды на небе просто-напросто сошлись нужным образом…
Катерина ван Вайлер замерла у обеденного стола, иссохшая и ссутулившаяся, будто у нее сломался позвоночник. Она принесла с собой запах
