посудомойку, домашнего питомца? Я не понимаю! – перечисляя, начала злиться, забыв, что еще несколько минут назад хотела плакать.
Как, черт возьми, осознать, что кто-то вместо четверти миллиона долларов (без малого) выбрал обладание сумасшедшей девицей?
- Давай обсудим все это утром. Поздно уже. Обещаю, что завтра расскажу все, что ты захочешь узнать, - на этом Третий вздохнул и посмотрел на меня нарочито грустными глазами.
- Ладно, - кивнула я, - не пойму только, зачем ты зашвырнул мою обувь черт знает куда. Прикажешь босиком топать до машины? Ладно бы лето было, но на улице снег лежит, - я отошла к входной двери с намерением, во что бы то ни стало выбраться из дома этого странного человека.
Артем потер глаза:
- Предлагаю остаться с ночевкой. Опасно ехать в такой поздний час – уснешь ненароком и в кювет. К тому же – смысл уезжать, проводить в пути два часа, если утром мы решили встретиться. Бензин сэкономишь.
Логика в доводах бесспорно была, оттого я кивнула:
- Хорошо, останусь. Но все равно следует вернуться к машине – там у меня зверь, он голоден и явно заскучал. Думаю, нужно принести его в дом.
Третий поднял брови и только, хотя, наверняка решил, что таким образом хочу сбежать. В самом деле, кто поверит, что отправившись на встречу к незнакомому мужчине, можно взять в качестве моральной поддержки какого-то там зверя. Я бы не поверила.
Третий протянул ладонь и многозначительно глянул, приподняв бровь. Вздохнув, вложила в нее ключи от машины.
- Не упусти его, если вдруг начнет драпать. Счастливчик не очень-то любит чужих.
Сказав это, я скинула пальто и прошла в зал. Улеглась на диване, подложив под голову локоть.
На самом деле я не знала, как кот относится к чужакам, поскольку за все прожитое вместе время, никто посторонний не переступал порог нашего дома. Какая-то ревнивая часть сущности страстно желала остаться единственной привязанностью для Счастливчика – и желание это грело, поскольку имелись сомнения, что кто-то другой способен полюбить такую как я.
В висок стрельнула острая боль – пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы полегчало. Сознание затуманилось – то ли от боли, то ли от усталости, что вдруг навалилась на плечи. Как еще объяснить странные мысли и перемены настроения, что одолевали последние несколько часов?
Я закрыла глаза, уткнулась лицом в подушку и загадала желание - уснуть.
Через пару минут хлопнула входная дверь, вслед послышалось протяжное: «мау». Кот, всегда тонко чувствующий мою боль, мгновенно вычислил, где нахожусь, и, задрав хвост, быстро запрыгнул на живот, а после и перелез на грудь – поближе к пульсирующему виску.
Третий, поглядев на семейное воссоединение, покачал головой, что-то хмыкнул под нос и прошел дальше по коридору. Счастливчик заворчал, я снова прикрыла веки и погладила кота по спине.
- Постелю тебе в своей спальне, вторая комната – кабинет, так что там негде прилечь.
- А сам? – не открывая глаз, спросила я.
- А с тобой разве нельзя? – хмыкнул Третий. – После того, что мы проделали в прихожей, стесняться глупо.
- Кто сказал, что я стесняюсь? Проделанное в прихожей было случайностью – не более чем проявлением бушующих гормонов, а спать в одной постели – это уже куда более личное, чем простой трах в коридоре.
- Забегая наперед, скажу, что наши гормоны побушуют еще не раз, милая. Так что, придется сблизиться, - прокричал издалека Третий.
- Я еще ни на что не согласилась, - так же громко ответила я.
Счастливчик нервно двинул ухом. Не иначе потому как вечер всё острее смахивал на историю в духе Льюиса Кэррола.
- Куда ты денешься, - пропел в ответ Третий.
Отвечать не стала – сделала вид, что не расслышала - шутки утомили. Наверное, потому что, никакие это были не шутки.
Через несколько минут Третий по-джентельменски уступил свою опочивальню, и мы с котом без промедлений туда перебрались.
Уснула я на широкой чужой кровати, где простыни пахли липовым медом и мятой. Уснула, с мыслью о том, что чуднее вечер мне проводить не доводилось.
***
В палисаднике цвели яблони – их свежий, пряно-весенний дух кружил голову и будоражил просыпающуюся живность - к одному из раскрывшихся
