Город, в котором жил Первый, не отличался от областных собратьев – был таким же серым, хмурым и безликим. Я глубже надвинула капюшон и заспешила к метро.
Плана как такового у меня не было – думала понаблюдать несколько дней за распорядком Первого, а потом уж решить, как действовать.
Остановилась в простом отеле, окна которого выходили на транспортную развязку – поближе к заветному дому. Даже сидя у окна, я могла видеть жилище врага, пусть и находившееся в некотором отдалении.
Дня через два, терпению пришел конец, потому что Первый не появлялся. Признаться, я даже засомневалась – верные ли адреса написал Третий.
В груди заныло от воспоминаний и от возможного предательства. Стиснуло так, что пришлось присесть. Непослушными руками взяла телефон и набрала заветный номер.
Он поднял трубку едва ли не на последнем гудке.
- Слушаю, - сказал веселым голосом.
На заднем плане послышался звон бокалов и женский смех.
- На чертовой бумажке настоящие адреса, или когда ты их писал, что-то в твоей голове снова переклинило? – зло поинтересовалась я, имея в виду его переменчивую натуру.
- А, это ты, - лениво протянул Третий, - я занят.
Мне пришлось проглотить грубость, хотя зубы заскрипели явственно.
- Ответь честно, - вздохнув, выдавила я.
- Да настоящие они, что тебе еще? – повысил голос Артем, а потом добавил: -
Говори быстрее.
- Ничего, - буркнула я, и вызов сбросила.
Казалось бы – нервничать не из-за чего, но в тот миг я почувствовала громадное напряжение, а еще – отчетливое желание убивать.
В доме по нужному адресу жила женщина, вполне годящаяся Первому в матери. Утром она спешила на троллейбус, а вечером неторопливо брела к дому, уныло глядя под ноги.
В один из вечеров я не выдержала – заявилась в гости. Чем такое поведение могло грозить – бог знает, но сидеть и смотреть, как ничего не происходит, я просто не могла.
Когда открылась дверь, я не дала возможности хоть что-то сказать. Нахмурилась и сурово доложила:
- Из военкомата.
Спасибо погоде – теплая куртка не позволяла рассмотреть – есть ли под ней форма. Впрочем, женщина даже не поинтересовалась ни удостоверением, ни званием, да и личностью в целом. Она вздохнула, скрестила руки на груди и устало спросила:
- Что еще вам надо?
- Предъявите документы, - нагло потеснив женщину, я протиснулась в прихожую.
Она растерялась и обернулась на стационарный телефон, стоящий на комоде поблизости.
- Я полицию сейчас вызову, - сказала неуверенно.
- Я сама полиция, - напирала я, не давая опомниться, - покажите список прописанных по этому адресу граждан.
Пока женщина хлопала глазами, я заметила фотографию в ажурной рамке – она стояла на полке рядом с комодом. На снимке молодой парень сидел на корточках в обнимку с высунувшей набок язык овчаркой. Сам мужчина улыбался залихватски – видны были и ямочки на щеках, и искрящиеся весельем глаза. Только у меня, от взгляда на фото, мороз по коже пошел. Разом заныли давно зажившие царапины, ушибы, укусы. Засосало под ложечкой от скрутившегося в животе страха. Я хорошо помнила, какой обманчивой может быть эта улыбка, и каким жестоким умеет быть обладатель этих веселых
