Владимир Высоцкий. Только самые близкие

зал. Будет очень важная сцена». Я ему — конечно, обязательно. А Он вдруг наклонился, поцеловал меня в лоб, повернулся и ушел. Я как-то весь замер. С одной стороны, мне было очень лестно, радостно — вот все, и Сашка тоже, увидели, как меня Володя любит. Но было внутри что-то свербящее. Я говорю Сашке: «Давай останемся завтра на «Гамлета», а в лагерь отдельно позже приедем». А он: «Да ладно, не убежит от нас «Гамлет», вернемся через месяц, тысячу раз еще увидим». Да и порядки в секции у нас были строгие. В общем, не сложилось.

А в лагере, 27 июля, тренер, краем уха слышавший о моем знакомстве, сказал: «А ты слышал, Высоцкий умер».

Он остался для меня добрым божеством, обещавшим подарить полный комплект «Адидаса», итальянский гоночный пятнадцатискоростной велосипед для поездок из школы к Нему на дачу, настоящую испанскую гитару…

Он одарил меня неизбывным счастьем прикосновения к своему Гению, счастьем жить в одно время с Ним и рядом с Ним.

Мне хочется когда-нибудь встретить Его, упасть к Его ногам, поцеловать их и громко крикнуть: «ДЯДЯ ВОЛОДЯ! ВЫ — ВЕЛИКИЙ ГЕНИЙ! ТЕПЕРЬ ВСЕ, ВСЕ ЗНАЮТ ЭТО! СПАСИБО БОГУ, ЧТО ВЫ ЕСТЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ!»

Диалоги о Высоцком

В конце 80-х годов Людмила Владимировна Абрамова часто говорила о том, что всех друзей Высоцкого надо усадить за один стол, посадить друг напротив друга, и пусть они говорят, спорят, выясняют свои отношения и истину.

Потом родилась и была частично реализована идея научных чтений «Высоцкий в 1980 году». В музее В.В. собирались друзья, коллеги по театру, приходили и сыновья Высоцкого. Основное сообщение делал я, а потом шло обсуждение (записи этих заседаний хранятся у меня — возможно, там есть драгоценные детали и ценные свидетельства и их время еще придет. — В.П.). Так что сама идея коллективного выяснения истины была достаточно плодотворной…

После одного из таких «заседаний» мне посчастливилось присутствовать при разговоре Людмилы Абрамовой и Валерия Золотухина. Тогда я и сделал запись их свободного диалога — и о судьбе посмертной маски В.В., о знакомстве В.В. и Марины Влади, о дневниках Золотухина и о работе В.В. в Театре на Таганке.

С Валерием Павловичем Янкловичем нас связывают давние и доверительные отношения. О многом я впервые узнал именно от него, он же познакомил меня со многими важными и интересными людьми. Однажды в доме Валерия Павловича я встретил Анатолия Павловича Федотова, и мы говорили о последних месяцах и днях жизни Высоцкого.

Как мне кажется, в этих диалогах присутствует живое, сиюминутное выяснение истины. Вероятно, это первый опыт такого рода в мемуарной литературе. Вниманию читателей предлагаются эти тексты с очень небольшой правкой и сокращениями.

Людмила Абрамова и Валерий Золотухин

О посмертной маске, о Марине Влади, о воспоминаниях и вспоминателях…

Абрамова: Когда Юра Васильев (художник, снявший посмертную маску В. Высоцкого. — В.П.) умер в прошлом году, то у него была еще одна посмертная маска — гипсовая — его жена Эля передала ее в музей. Валера, а у тебя маска в металле или тоже гипс? И когда Васильев ее тебе отдал?

Золотухин: Это было в прошлом году. Юрий Васильевич мне позвонил и сказал: «Я плохо себя чувствую — приезжайте». Он мне сказал: «Я помню, что я вам обещал, приезжайте, вас ждет маска».

Я приехал к нему… Он тогда жил один, после больницы, после инфаркта. Юрий Васильевич завернул маску в вафельное полотенце и сказал: «Только не тиражируйте, потому что этим стали торговать. Я категорически против. Кроме того, имейте в виду, что маска живет своей жизнью. Если вы будете сердиться, то она будет хмуриться. Маска — живое существо».

Абрамова: Юра сделал с оригинала три гипсовых слепка, а три металлические маски, они вторичны по отношению к гипсу, по отношению к тем маскам, которые в музее и у Валеры…

Одну металлическую увезла Марина, вторая — у Делюсина (Лев Петрович Делюсин — член художественного совета Театра на Таганке, близкий друг Ю.П. Любимова. — В.П.). Еще одна маска из металла хранилась у Дупака, но куда она делась — не известно.