Мне верою и познайте Меня, а через Меня увидите и Отца — Ум, обладающий Тайной.
Слово человеческое есть ключ умозрения тайны, Слово же предвечное есть сама тайна, само умозрение Тайны, личность. зрящая Тайну… Слово — к Богу. В начале бе Слово, и Слово бе к Богу, к Слово бе Бог. Это Слово — не иной природы, что Тайна, ибо сущность их одна.
30. У Св. Иоанна Дамаскина есть понятие о Боге Отце, как Изводителе (…) Святого Духа. Этого выражения древние отцы вообще избегали. Но оно наводит на достойные внимания мысли. Например. Св. Григорий Богослов, разъясняя исхождение Св. Духа от Отца, называет Отца (…) Духа же — (…), что — одно и то же с (…) (Есть еще название тождественное по смыслу (…). Примечание к главе VIII у А. Бронзова).
Здесь возможно следующее замечание. Дух Святой от Отца исходит — Он есть (…) или (…), проблема или апория. Постижение всякой тайны необходимо предваряется горением к тайне. Только в этом горении к тайне есть жизнь. Можно сказать, что истинная жизнь, жизненный принцип есть горение к тайне. Это горение к тайне есть дыхание жизни, где нет этого горения, там — бездыханность и смерть. В этом горении — жизнь духа по преимуществу, это дыхание, дух жизни. Горение к божественной Тайне в Боге не от чуждого ей исходит, но из нее же самой; это горение исходит из обладающего Тайной Ума и успокаивается в рождаемом им Слове, которое есть постижение Тайны. Это горение в Боге именуется Духом Святым; Дух Святой от Отца исходит и в Сыне почивает, и как Дух есть жизнь, то и Сын есть для твари источник жизни истинной и путь внутрь Тайны.
На полях: В Боге невозможно допустить какого-либо неведения — тайной сущности. Лица созерцают не сущность, но друг друга.
Здесь — небольшое отступление. Горение к Тайне иное (в Боге и) в Царстве Божьем, и иное — в мире падшем. Там — самораскрытие познающего навстречу откровению, здесь — мучительное вопрошание: дыхание Божие, огонь Духа Святого переживается здесь как сознание проблемности и апорийности. Наши проблемы и апории — искажение внешних имен (…). И падшему человеку нравится его падение; он говорит, что жизнь — в постижении, в решении все новых проблем и в разрешении все новых апорий, и так — бесконечно. Это — люциферовская примиренность с падением, и, как всегда, она есть подобие истины — формулировка верна, в познании — жизнь и познание — жизнь. Но чтобы то была истинная жизнь, не нужно страдание бесплодных решений и разрешений…
31. Премирная Тайна, поскольку она есть нечто безусловное, в бытии своем независящее от познающих ее извне личностей, имеет некую внутреннюю жизнь, в которой надо различать три момента. Во-первых, самое понятие тайны включает понятие чьего-то предмета внимания, предмета предварительного познавательного обладания или предмета мысли. Поскольку Тайна есть нечто безусловное, не нуждающееся для своего бытия в постижении извне, она есть предмет собственного постижения, она сама собой обладает. Бог, как обладающий Сам Собой, Своей собственной сущностью, Тайной, есть Ум, который мыслит Тайну.
Всякая сущность открывается через слово; божественная Тайна, как нечто открывающееся, постигаемое Умом — есть Слово.
Наконец, это постижение Тайны, исходящее из Ума смотрение в Тайну через рождаемое Умом в себе самом Слово, есть внутренняя жизнь Божества.
Таким образом, Ум, Бог Отец — это могущество над Тайной, несомненное обладание ею, благодаря которому в Боге нет апорийности знания — предмет внимания есть вместе с тем предмет достоверного гносеологического обладания. Слово, Бог Сын — знание Богом Своей сущности, знание Тайны. Наконец, Бог Дух Святой — блаженство, исходящее из могущества над Тайной и почивающее в знании Тайны.
На полях: Таким образом, Сын и Дух — силы Отца — динамизм?
Бог, таким образом понятый, не нуждается в дополнении миром для своего существования; о Нем не скажут пантеисты, что, так как он ничем не ограничивается, то не имеет самосознания. Мир, обусловленное — не есть условие обусловливающего; Бог имеет имманентное бытие в полноте могущества, знания и блаженства.
32. Изложенное понимание Бога есть понимание, доступное разуму. Но знание о том, что все три момента имманентной жизни Тайны суть Личности — этого естественный разум открыть не мог. Это дало только откровение. Знание о трех личностях, имеющих одну сущность, и являющихся однако не тремя богами, а Одним — это знание дано святым в откровении и нами принимается через доверие к ним.
33. Пишет Св. Иоанн Дамаскин: «Все, что имеет Отец, принадлежит Сыну, кроме нерождаемости, которая не показывает различия существа, не показывает и достоинства, но образ бытия» (гл.8).
Вот такое же различие и в Царстве Божием — среди твари.
Различие — в образе бытия, и у каждого свое совершенство, ибо творение закончено, Град Божий построен, и развитие каждого свершено.
Сюда же относится замечание св. Афанасия Великого, что Христос не сказал: Отец — лучше Меня, но больше Меня — тем, что он рождает Сына. Так и в Царстве Божьем твари в отношении друг друга не лучше, а больше, честнее и славнее — степень осиянности, образ бытия, то есть образ постижения Тайны иной у всех.
34. Пишет Св. Иоанн Дамаскин: «Бог Отец — Ум, Бездна разума, Родитель Слова и через Слово Изводитель Духа, Который Его открывает»…
Сравни: «Послю Утешителя и той откроет вам вся»…
