не совпадают. Ведь всякий человек, достигая обожения, становится Богом, но Бог
не есть этот человек. Так и имя есть определенная открытость тайны, но Бог не есть имя. Имя изрекается человеком, в нем есть нечто от человека, а именно — звуковой элемент, тварное начало в имени.
Сказать, что имя личности есть сама эта личность, значит подчеркнуть тот закон, что личность определяется отношением к другим личностям иодна, независимо от них и вне своего онтологического места, места в Царстве Божием не может существовать. Ибо имя — это направленность личности к созерцающим ее другим личностям, исходящая из глубины ее.
40. Я указал в предыдущей главе, что в личности надо различать лицо и сущность, обращенность и внутреннюю тайну.
И о Боге, как открыл Он Сам Духом Святым через духоносных отцов, надо разуметь, как о личности, различать лицо и сущность. Но в Боге сущность одна, а обращенностей, лиц — три.
41. Бог — три лица, но одно существо (сущность). Христос — одно лицо, но два существа (сущности).
42. Сущность личности — это ее тайна, источник ее жизни.
Бог есть единая тайна, но — три личности.
Всякая личность имеет некую тайну; но в Боге одна всеобъемлющая тайна сама себя созерцает и твари открывается в трех личностях.
Человек есть единство тайны своей, тайны человеческой, и внимания — сущность одна и личность одна.
В Богочеловеке Иисусе Христе — две тайны, две сущности, но личность одна.
43. «Да знаменуется на нас свет Лица Твоего, — лицо по-славянски значит личность — да в нем узрим свет неприступный. То есть через личность Твою, в личности Твоей да узрим свет Святой Троицы.
44. Догматы о Св. Троице и о Христе, это начала учения о строе Царства Божия. Это — первые положения о системе личностей, которая пребывает вовек. Все прочие догматы — это дальнейшие откровения о строении этой системы.
45. Догматы суть ключи умозрения тайн Царства Божия. Оттого догматы должны быть точно выражены. Ибо иначе они не могут служить к постижению тайн Божиих.
Но они суть только ключи к умозрению. Самое же умозрение достигается через очищение ума от затемняющих страстей. Достоверность догматов есть достоверность динамическая.
46. Познание есть тенденциозный подбор фактов, сказано в части III-й. Ударение здесь стоит на слове «факты», ибо познание есть познание поскольку оно обогащается фактами, а не фикциями. Сама же тенденция есть во всяком случае тоже факт, а не фикция. Эта тенденция — метафизически первое знание. Она не может быть доказываема или обосновываема. Она устанавливается изнутри продиктованным решением. И какова бы ни была тенденция, если только под ее влиянием человек собирает действительно факты, а не фикции, в результате не может получить ложное знание, а лишь неполное или однобокое.
Так учение о том, что Бог един, истинно, но не полно, — ибо он троичен в лицах.
Тенденция, которая направляет развитие христианской догматики, есть тенденция чистого познания. Это та самая тенденция, о которой я говорил выше, рассуждая о движении познающего ума внутрь единой Тайны. Оттого каждый догмат есть безусловное обогащение новым ключом умозрения. Но это обогащение иное в этом мире, и иным будет оно после всеобщего воскресения. Ибо там не будет нужды в трудной работе очищения ума.
47. В отношении христианской догматики неуместны соображения об относительности человеческих мнений.
Релятивист говорит, что то, что есть истина для одного, не есть истина для другого. Но из этого однако видно, что релятивист признает целый ряд абсолютных истин. Во-первых, абсолютно истинно, что существую как я, так и тот другой, или те другие, для которых истиной является то, что для меня не истина; ибо, если бы их не было, не было бы тех, для которых существует эта другая истина. Следовательно, достоверно, что существует много личностей. Затем неоспоримо, что если для нас есть разные истины, если много личностей сказывают нечто, хотя бы разное, о некой вселенской тайне, то можно сказать достоверно, что существует некая вселенская тайна.
Так как я могу утверждать достоверно, что существуют другие личности, то можно установить следующий абсолютный закон: личность может с достоверностью утверждать бытие другой личности. Этот закон — условие возможности релятивизма, и таким образом релятивизм сам собой переходит в плюрализм.
Теперь перейду к христианской догматике. Она сводится к утверждению о том, что существуют некие личности; ведь и основной догмат о Св. Троице есть утверждение о личном бытии особого рода. Личность же не может существовать только для кого-то, ибо тогда она не личность; личность есть по самому определению своему, которое признано релятивистом в начале рассуждений — то, что существует в себе, то, для чего существуют различные истины, различные мнения о вселенской тайне.
Поэтому нельзя сказать, что для одного истина, что Христос существовал, а для другого — что Его не было, так как сказать, что Он существует для одного, а для другого нет, значит отрицать, что Он существует сам по себе как личность, а это равносильно отрицанию Его бытия вообще. Таким образом, подобный релятивизм не может пребывать в неустойчивом отношении и неизбежно падает на сторону того из двух мнений, которое отрицает чье-либо бытие.
