прелести два ближайшие к истинной аскетике — соблазн воображения, как и соблазн чувства — встречаются значительно реже, чем соблазны успокоения в найденных формах религиозного быта и удовлетворение признанием религиозных истин. Два последних соблазна распространены чрезвычайно широко.
Я не упомянул вовсе о гордости. Дело в том, что она составляет корень всех четырех видов прелести. Она уже достаточно подвергалась рассмотрению. Здесь же моим предметом являются формы или обнаружения прелести, а не внутренняя причина ее. Этих форм я и насчитал четыре, согласно четырем видам искусств. Если бы это не могло вызвать недоразумений, можно было бы даже назвать их по именам подвергнувшихся извращению искусств следующим образом: 1) прелесть архитектуры, 2) живописная, 3) музыкальная и 4) философская.
50. Заканчивая главу об искусстве, следует упомянуть об одном виде искусства, которое на первый взгляд не имеет аскетической ценности. Это — искусство детей, их детская игра. Она не имеет определенных форм и может проявляться одинаково и в рисовании, и в детских стихах, ив представлениях, и в игре в куклы, и даже просто в мечтаниях, не закрепляемых в вещественных символах. И если только здесь есть игра, подлинная детская игра чистой фантазии, а не подражание взрослым, она имеет более глубокий смысл, чем кажется на первый взгляд.
В главе 4-й я уже указывал, что маленьким девочкам в особенности открыт доступ в ту область первой фантазии, которой Св. София творила первообразы существ. Бог, творя мир, в замысле своем для нового существа имел имя и число. Число Божие — не то, что знакомое нам число; это было, как я указывал, место во вселенской системе личностей, в которой раскрывается тайна Божия. Имя же, которое имел Творец для каждой твари, хотя и не сразу открыл его, имело целью являть миру тайну этой личности. Но имея в виду создать не только мир мысленных сущностей, но и вселенскую среду символов, и творчество этих символов Бог предоставлял твари. но и изначала творение самых первых символических образов поручил Он художнице Своей Св. Софии. В том и состояла ее деятельность, женственная деятельность, чтобы, ведая души созидаемых существ, облекать их в символические одежды. Вот к этой-то деятельности ее иногда касаются душой дети. И Сама Премудрость Божья, Святая София, иногда говорит с малыми детьми и сообщает им откровения удивительные и страшные, которые для них остаются загадкой на всю жизнь.
К главе 10:Соборная аскетика. Общественный строй.
1. Как вся великая аскетика сводится к тому, чтобы всегда думать о Боге и Царстве Его и совсем не допускать мыслей, отрывающих от Бога, так и малая аскетика, относящаяся ко всему обществу, сводится к тому, чтобы общественное сознание было полно мыслью о Царстве Божьем, и не находили бы в нем отклики мысли о счастье в наслаждениях мира. Первую задачу малой аскетики, как я указал, стремится осуществить Церковь в строе церковной жизни, употребляя в помощь и искусства человеческие. Вторую же должны осуществлять правители общества через аскетически целесообразный общественный строй. Все достижения творчества искусств, которыми люди окружили таинства, весь порядок общественного духовного делания именуется культом; все же достижения правовых порядковв целях ограждения общественного сознания от поглощения заботами о борьбе за существование или соблазнами вражды и греха именуются культурой. Культ и культура относятся как общественная молитва и общественное трезвение.
2. Как отдельному человеку трезвением приходится бороться с двумя видами помыслов: естественными, т. е. заботами житейскими, и противоестественными, то есть страстями, так и обществу приходится вести борьбу сестественными влияниями, т. е. с житейскими заботами, и противоестественными, т. е. преступлениями. Сходство простирается еще дальше. Замечено, что за естественными помыслами, за хозяйственными заботами в ум подвижника незаметно пробираются и страсти, начиная, хотя бы, с привязанности к вещам. Точно также и в общественном сознании, за непосильными заботами, за борьбой ради хлеба следуют преступления и вообще падение нравов. Борьбу с излишней многозаботностью, с непосильной хозяйственной тяготой жизни, общество осуществляет через установление справедливых экономических порядков. Борьбу с преступлениями — через правовое законодательство и суд.
3. Прежде всего надлежит нам выяснить природу хозяйственных забот.
Я уже указывал, в части третьей, что в замысле Божьем о человеке тело его не должно было быть навеки отделено от окружающей вселенной и образовать некую замкнутую систему. Нет, оно должно было находиться в постоянном взаимодействии с материей. Материя, т. е. низшие монады, должна была подыматься к телу человека и, коснувшись любви и власти всего собора душ клеточек, а через них и души самого человека, снова погружаться в океан вечно играющей без смерти и страдания материи. Материя — как бы периферия, как бы окружение вселенной, построенной из более совершенных личностей. Она то несколько углубляется внутрь этой системы личностей, входя как материал в организм тварей, то вновь покидает их и играет сама с собой в смене своих форм.
В замысле Божьем материя должна была быть нематериальной, богатой всеми цветами, звучащей в вечной симфонии всеми аккордами, на которые намекают формулы химических соединений. Но падение человека, а за ним и всей вселенной сковало материю тяжким сном косности и непроницаемости. Однако, несмотря на падение, человек не может жить в этом мире без взаимодействия тела и материи, без обмена веществ и сил между телом и окружающим миром. А инертная материя стала безучастной к человеку, больше не устремляется радостно к его телу и если и играет в круговороте веществ и сил, то независимо от человека. Он сам должен вступать с ней во взаимодействие. В первозданный космос внесен хаос инертности, равнодушия друг ко другу, и даже вражды, все внеположно друг другу и потому нужные для него тела вещества и силы человек должен добывать себе усилием. Вот это то добывание материи и есть хозяйство.
