– Да нет, просто хочу узнать. Может, нужно что-нибудь, – попыталась я смягчить свою резкость.
– Да, морилку хотел у тебя попросить. Заболтала меня совсем, даже забыл, зачем пришел. Есть у вас морилка?
– Подожди, посмотрю.
Среди прочих полезных вещей, которые довелось мне узнать, работая художником-декоратором, я узнала и то, что есть на свете такая прекрасная вещь, как морилка. Эта волшебная жидкость позволяет свежеструганному деревянному предмету придать такой вид, как будто этот предмет служил людям как минимум полвека.
– Вот в бутылке осталось немного, возьми, – сказала я Вове, отыскав наконец среди разных плошек и баночек, которыми в изобилии были уставлены наши столы, бутылку с нужным содержимым.
– Ага, вот, вот, вот, – обрадовался Вова. – Ну ладно, спасибо тебе, пойду.
– Иди. И не ругайся больше, – вслед ему назидательно сказала я, вызвав, кажется, только лишь циничную ухмылку.
Когда Володя ушел, я поняла, что теперь настал момент определиться с тем, в какое именно время мне нужно будет его караулить. Если он проглотил мою наживку, то, несомненно, должен прийти за ботинками. Но когда?
Как человек, опытный в таких делах, он наверняка должен предусмотреть для себя отходные пути на тот случай, если кто-то его застанет, например, на лестнице, ведущей в наш цех, или еще где-то поблизости. Значит, время, которое он выберет для проникновения, должно быть таким, чтобы никто не заподозрил в этом проникновении ничего противоестественного. Чтобы, например, он мог объяснить свое присутствие в цехе какой-нибудь неотложной надобностью.
Это с одной стороны. А с другой стороны, это должно быть такое время, когда вероятность встретить кого-либо на лестнице и тем более в цехе будет минимальной.
Поразмыслив, я решила, что всем этим требованиям отвечает промежуток времени от шести часов вечера до двенадцати ночи. К шести часам обычно уже расходятся те, у кого рабочий день с восьми до пяти, в частности цеха. В то же время в театре остаются те, кто причастен к вечернему спектаклю, то есть театр не остается пустым, и Вове легко будет объяснить свое присутствие. Скажет, например, что хотел помочь монтировщикам, или придумает еще что-нибудь в этом роде.
Вечерний спектакль заканчивается в одиннадцать часов вечера, иногда немного позже, то есть до этого времени Володя может свободно бродить по театру, ни у кого не вызывая подозрений. Для страховки я решила продлить период наблюдения до двенадцати часов, но после полуночи Володя навряд ли рискнет остаться, поскольку в это время в театре уже никого не бывает, кроме дежурных, и если те его заметят, это наверняка вызовет подозрения.
Таким образом, планы мои на сегодняшний вечер будут следующие: после работы быстренько, по-молодецки, где-нибудь перекусить – и мигом в машину, на боевой пост. Наблюдать за тем, что происходит в районе шкафа с ботинками Оксаны, я решила из машины, подогнав ее, по возможности, ближе к театру. Это давало два преимущества. Во-первых, чем ближе было расстояние до камеры, тем качественнее было изображение, и во-вторых, поскольку я хочу застать злодея с поличным, то чем ближе я буду находиться к театру в тот момент, когда он проникнет в цех, тем быстрее я сама смогу оказаться там и поймать его за руку.
Между прочим, моя идея перепрятать ботинки в шкаф, похоже, была удачнее, чем мне казалось сначала. Ведь предполагаемый злодей, скорее всего, все-таки не знает, где именно находились ботинки после смерти Оксаны, поэтому ему придется их искать. И наиболее вероятно, он, как и я, решит, что их следует искать в шкафу. Ведь и я сначала полезла за ними в шкаф, где мы храним одежду и обувь, и только потом, не обнаружив их там, стала методически осматривать сам цех. Вполне вероятно, что и он начнет со шкафа. А пока он будет в нем ковыряться и вытаскивать необходимые ему улики из-под тапочек и прочего хлама, я как раз успею добежать до цеха.
Да, все складывалось как по нотам, и в конце концов эта идиллия начала даже вызывать у меня опасения. Слишком уж все хорошо. После истории с ботинками у меня еще не совсем прошла склонность к мистическим предположениям, и такое удачное совпадение всех условий вдруг показалось мне подозрительным.
Однако мне достаточно быстро удалось побороть свои сомнения с помощью простого логического тезиса о том, что ведь делать что-то нужно. Если меня ожидает неудача, что ж, значит, надо будет пересмотреть стратегию и внести в нее корректировки. В конце концов эта неудача будет отнюдь не первой, да и наверняка не последней.
Плюнув для верности через плечо, я снова занялась костюмом принца.
Вечером, когда, закончив работу, мы вышли из театра, я дождалась, пока Наталья с Аленой, направлявшиеся к остановке, скроются из моего поля зрения, после чего окинула взором пространство в поисках подходящего заведения, где я смогла бы быстро и в то же время достаточно плотно поесть, чтобы чувство голода не отвлекало меня на протяжении предполагаемого шестичасового дежурства.
Театр находился в самом центре города, и на проспекте, где я сейчас стояла, не было недостатка в заведениях подобного рода. Осмотревшись, я решила, что наиболее подходящим будет тот самый «Экспресс», где происходила наша первая беседа с Бобой. Даже если сам он находился сейчас там, то наверняка сидел в отдельном кабинете, поэтому я не опасалась, что могу с ним столкнуться. Устроившись в общем зале, я заказала незатейливый, но вполне приличный ужин.
