стимулирования труда. Ускорение планировалось проводить на основе форсированного развития машиностроения. На передовые рубежи намечалось вывести электроэнергетику, нефте– и химическую, угольную, легкую и местную промышленность, сферы услуг и торговли, сельское хозяйство. Для этого предусматривалось расширение прав предприятий и их самостоятельности, внедрение хозяйственного расчета и самофинансирования, упрощалась структура управления, активизировался человеческий фактор, но при этом сохранялся старый хозяйственный механизм и административно-командная система[140]. В соответствии с курсом на ускорение социально-экономического развития был разработан план развития народного хозяйства БССР на 1986–1990 гг. Первостепенное внимание уделялось развитию машиностроения. Планом на двенадцатую пятилетку на развитие этой отрасли промышленности выделялось вдвое больше средств, чем в одиннадцатой пятилетке. Планировалось в 1990 г. 90 % продукции машиностроения вывести на мировой уровень[141].
Одновременно намечались меры по коренной, как тогда думалось, перестройке хозяйственного механизма, а именно:
1) расширялись права предприятий, их самостоятельность;
2) внедрялся хозрасчет и экономические нормативы;
3) упрощалась структура управления.
В хозяйственной сфере жизни общества одним из методов перестройки стало внедрение «экономических методов управления» и переход предприятий на полный хозрасчет и самофинансирование. Стало возможным для предприятий выбирать, как расходовать полученную прибыль, оставшуюся после расчетов с государством. У них была возможность действовать согласно двум моделям хозрасчета. В случае одной из них, прибыль могла формироваться после выплаты работникам заработной платы по нормативам. В этом случае величина прибыли влияла на размер только премий работникам. При использовании второй модели зарплата работников напрямую зависела от размера полученной прибыли[142].
Кроме того, имело место радикальное изменение всей структуры хозяйственного управления – ликвидировано переходное звено между министерством и предприятием, а также реорганизована сама структура и количество министерств. Так, в ноябре 1985 г. были упразднены шесть сельскохозяйственных ведомств и учрежден Госагропром СССР. Однако дальнейшие преобразования в этой системе получили название «министерская чехарда», когда министерства и ведомства то объединялись или упразднялись, то вновь создавались[143]. В конце концов, в 1986 г. стало понятно, что аппарат хозяйственного управления в стране недееспособен.
Несмотря на ряд трудностей, первые шаги в осуществлении курса на ускорение все же привели к некоторому оживлению экономической жизни. Сначала в целом успешно выполнялись планы двенадцатой пятилетки, росло производство. Однако в дальнейшем жизнь показала, что без глубоких демократических преобразований, без слома отжившей административно-командной системы невозможно обеспечить радикальные изменения в жизни общества. Именно административно-командная система стала главным препятствием на пути радикальных преобразований, оплотом консервативных сил и бюрократизма. Народное хозяйство СССР, в том числе и БССР, продолжало работать по старым схемам, используя приказы, штурмовщину, корректировку в сторону уменьшения планов, выбивание все новых ресурсов, средств и т. д. Механизм ускорения и перестройки хозяйства никак не мог сломать механизм торможения, стали не выполняться планы, опустели полки магазинов.
Следует отметить, что курс на ускорение изначально имел серьезный недостаток: он предлагался для экономики, которая переживала стадию стагнации. Это говорило о том, что анализа прошлых провалов сделано не было. Вместе с тем, в ходе осуществления курса на ускорение социально-экономического развития страны делались первые шаги в направлении рыночных отношений. Было введено самофинансирование предприятий и изменен механизм распределения прибыли. Если раньше большая часть прибыли шла в бюджет, то теперь предприятия, переведенные на самофинансирование, большую часть прибыли оставляли у себя и могли свободно ею распоряжаться.
Однако очень скоро стало ясно, что прогрессивный и разумный принцип самофинансирования без соответствующих изменений в системе управления работать не мог, так как надежды все равно возлагались на административные меры, укрепление ответственности, трудовой дисциплины, мобилизацию скрытых ресурсов, средств и их перераспределение. Прибыль предприятия зависела не столько от работы самого предприятия, сколько от определяемых сверху цен, планов выпуска продукции, обеспечения сырьем и топливно-энергетическими ресурсами. В этих условиях министерства легко могли сделать рентабельное предприятие нерентабельным и, наоборот, путем изменения цен на сырье и ресурсы, увеличения или уменьшения планов и т. д.[144]
К осени 1986 г. стало очевидно, что курс на ускорение социально-экономического развития страны не дал ожидаемых результатов. Сказались как субъективные, так и объективные факторы: непродуманность концепции ускорения, авария на Чернобыльской АЭС, землетрясение в Армении и Таджикистане, падение мировых цен на нефть и газ, антиалкогольная компания[145], из-за которой бюджет СССР в 1986–1988 гг. потерял 30 млрд. долл, и т. п.[146] В итоге, за период двенадцатой пятилетки (1986–1990 гг.) ускорения социально-экономического развития так и не произошло.
Неудачи в экономической сфере подвигли политическое руководство СССР к реформированию политического строя страны, что было зафиксировано в решениях январского (1987 г.) Пленума ЦК КПСС [147]. Стержнем преобразований должна была стать демократизация всех сфер жизни советского общества. Был выдвинут лозунг «Больше демократии, больше социализма, гласность». Целью этой либеральной политической реформы было придание социализму «человеческого лица». В стране
