мелиоративные системы. Существенными оказались потери топлива, сырья и материалов.
Вместе с этим, разразившийся экономический кризис поставил радиоактивно загрязненные территории в особо сложные социально-экономические условия. На них особенно резко проявились общие черты кризиса: спад производства, отток из этих районов населения, неразвитость потребительского сектора, низкий уровень удовлетворения потребностей в социально-бытовом и медицинском обслуживании населения.
Ущерб, нанесенный республике чернобыльской катастрофой в расчете на 30-летний период ее преодоления, оценивается в 235 млрд, долларов США, что равно 32 бюджетам республики 1985 года. Сюда включены потери, связанные с ухудшением здоровья населения; ущербом, нанесенным промышленности и социальной сфере, сельскому хозяйству, строительному комплексу, транспорту и связи, жилищно-коммунальному хозяйству; загрязнением минерально-сырьевых, земельных, водных, лесных и других ресурсов; а также дополнительные затраты, связанные с осуществлением мер по ликвидации и минимизации последствий катастрофы и обеспечением безопасных условий жизнедеятельности населения [159].
К косвенным можно отнести потери, обусловленные влиянием экономических и социальных факторов (условия жизни, быта, состояние здоровья населения), вызвавшим нарушение или прекращение производства, снижение производительности труда, увеличение стоимости и сложности обеспечения других объектов государственной, кооперативной и личной собственности, а также потери от миграции населения из пораженных районов.
Составляющими упущенной выгоды, выраженной в стоимостной форме, являются сокращение объемов выпуска продукции, работ и услуг на загрязненных территориях, стоимость непригодной из-за радиационного загрязнения продукции, дополнительные затраты по восполнению недополученной продукции, затраты на восстановление утраченного качества продукции, потери от расторжения контрактов, аннулирования проектов, замораживания кредитов, выплаты штрафов, пени, неустоек и др.
Дополнительные затратами стали расходы по преодолению последствий аварии и обеспечению нормального функционирования различных отраслей народного хозяйства в зонах радиоактивного загрязнения, включая создание безопасных условий жизнедеятельности населения. К ним также относятся расходы по компенсации последствий действия негативных факторов, стоимость дополнительных ресурсов, привлекаемых для компенсации потерь и упущенной выгоды, затраты на работы по дезактивации и организации контроля за радиационной обстановкой. В целом, только в 1991 г. затраты на чернобыльские нужды составили 16,8 % республиканского бюджета, что в условиях нарастающего социально-экономического и политического кризиса только усугубляло ситуацию в республике.
В третьем квартале 1988 г. начался один из самых разрушительных в истории экономических кризисов. За 1989–1991 гг. национальный доход СССР сократился на 33 %, сокращалось производство продукции, появилась безработица, ухудшилось социальное положение граждан. Выход из кризиса тогдашнему руководству виделся в переходе к рыночным методам экономики.
Еще в 1987-м году одной из самых популярных идей в СССР была идея возрождения НЭПа. Неудача политики «ускорения» побудила руководство Советского Союза прислушаться к подобным мнениям. М.С. Горбачев, Н.И. Рыжков и их главный консультант по вопросам экономики Л.И. Абалкин решили попытаться объединить социализм и рынок[160]. Как уже отмечалось, с 1989-го года все государственные предприятия перешли на хозрасчет и самофинансирование. Это означало, что руководство фабрик, заводов, колхозов и совхозов отныне должно было само искать сбыт для производимой продукции и само решать, как распорядиться полученной прибылью. Но государство сохраняло за собой право размещать среди промышленных и сельскохозяйственных предприятий так называемый «госзаказ», обязательный для исполнения. Еще в 1986-ом году в СССР стало разрешено создавать кооперативы (частные предприятия) в сфере питания, бытового обслуживания, мастерские, столовые, кафе, рестораны. Правда, налоги, которые должны были платить кооператоры, достигали 65 % от получаемого дохода[161]. Капиталы «теневой экономики» сразу ринулись в кооперативное движение. Появились первые советские миллионеры, например Артем Тарасов. Однако высокие налоги побуждали предпринимателей скрывать свои доходы. Многие из них стали скупать у государственных предприятий товары, а затем перепродавать по завышенной цене. Одновременно в страну хлынул поток товаров из-за рубежа, конкурировать с которыми советская промышленность не могла. В СССР сложилась необычная экономическая ситуация: в частных магазинах можно было купить практически все, но по ценам, недоступным для большинства населения. Прилавки государственной торговой сети пустели с каждым днем. Продолжали расти очереди. Падали доходы государства. В 1988–1989 годах дефицит бюджета достигал 100 миллиардов рублей. Советский Союз оказался не готовым к рынку а народное хозяйство СССР, в том числе и БССР, все еще оставалось во власти административно-командной системы управления. Госзаказ охватывал почти все отрасли производства, ресурсы и сырье распределялись централизованно, цены определялись сверху, преобладала государственная форма собственности, большая часть капиталовложений контролировалась из центра[162].
В конце 1980-х – нач. 1990-х гг. в БССР так же, как и по всей стране начали усиливаться признаки наступавшего кризиса, что было связано со следующими факторами: высокий уровень милитаризации экономики республики (около 40 % промышленного производства составляла военная продукция), авария на Чернобыльской АЭС, кризис финансовой системы, нерыночная кредитная система, техническая отсталость и разрыв хозяйственных связей с республиками бывшего СССР при недостаточно налаженных связях с государствами дальнего зарубежья. Дополнительно к этому изначально отсутствовала научно продуманная программа перехода к рыночной экономике.
На II съезде народных депутатов СССР в конце 1989 г. правительство предложило свою программу перехода к «планово-рыночной экономике»,
