Кейт развернулась и забралась в машину. Закрывать за собой дверцу она не стала: это было недвусмысленным приглашением – или приказом – присоединиться к ней.
«Плохая идея, плохая идея», – застучало сердце Августа, когда он спустился с крыльца и подошел к седану. Он помялся возле автомобиля, затем глубоко вздохнул и забрался в салон.
Дверца захлопнулась с тихим щелчком, но от этого звука внутри Августа все затрепетало. Он почти запаниковал.
«Ты же монстр», – подумал он, а мысль тем временем стремительно и рефлекторно сменилась другой: «Нет, ты не монстр», а потом отчаянным и назойливым «спокойно, спокойно, спокойно».
Август поежился. Зато теперь можно изучить вражеский лагерь.
В салоне оказалось два ряда сидений, одно обращенное вперед и второе – назад. Кейт как раз заняла заднее сиденье, поэтому Август устроился напротив нее. Необходимость сидеть спиной к водителю заставляла его нервничать почти столь же сильно, как и то, что ему пришлось смотреть на Кейт. Но прежде чем он успел что-либо сказать, машина влилась в поток транспорта – и секунду спустя здание с подвальной квартирой Пэрис исчезло из виду.
Август чувствовал, что Кейт наблюдает за ним, но когда он осмелился поднять взгляд, то понял, что девушка таращится на его рубашку.
– Ты сегодня без медальона, – изрекла она.
Сердце Августа ушло в пятки. Какой он бездарь! Август не ощущал ни тяжести медальона, ни покалывания железа – и все потому, что тот валялся на полу спальни, куда Август швырнул его вчера вечером.
Август застонал и запрокинул голову.
– Папа меня убьет, – пробормотал он.
Кейт усмехнулась.
– Не волнуйся, – заявила она. – Главное – вернись домой до темноты.
Август не мог сообразить, шутит ли она.
Седан мчался по улицам, и городской пейзаж за окном напоминал размытые картинки. Август заметил, что Кейт стиснула кулаки, и ее металлические ногти уже не отбивали свой обычный короткий ритм.
«Если Кейт Харкер кое-что выяснит о тебе, она сама станет искать твоего общества, Август. Нам это выгодно, поэтому ты будешь продолжать ходить в школу».
Август посмотрел на ее вздымающуюся грудь, на приоткрытые губы.
«А если она надавит на меня?»
«Вот тогда и будем разбираться».
Август напрягся, а Кейт заговорила:
– Я хотела извиниться.
– За что? – выпалил Август, и Кейт одарила его одним из своих якобы изумленных взглядов.
– В смысле, за то, что накинулась на меня в коридоре?
Кейт кивнула, открыла рот, но тотчас закрыла его. Августу стало не по себе. Кажется, она никак не могла подобрать нужные слова. Неужто она мучилась из-за нерешительности? И с ней такое бывает? Кейт принялась вертеть в руках свой медальон – из полированного серебра, с кроваво-красными камнями.
– Слушай, – вымолвила она наконец, – с моей жизнью я, пожалуй, стала немного…
– Параноиком?
Темные глаза Кейт сузились.
– Я бы сказала – настороженной. Но твое определение тоже сгодится. – Она ухмыльнулась и перестала терзать медальон. – В моей семье мало взаимного доверия. Впрочем, ты не поймешь.
Август хотел возразить, но не смог, поскольку тогда он бы соврал. При всей их несхожести Ильза, Лео и сами Флинны действительно стали для Августа семьей. И он им доверял.
– Когда я тебя встретила, – продолжала Кейт, – я поняла, что ты иной.
Август вцепился в собственное колено, мысленно умоляя Кейт, чтобы она замолчала, не исповедовалась дальше.
– И я тоже, – добавила она.
Август прикусил язык и сосредоточился на собственном дыхании.
– Мы не вписываемся в Колтон, – подытожила Кейт. – И не потому, что мы новенькие. Мы видим мир таким, каков он есть – в отличие от остальных.
– А может, ты ошибаешься, – перебил ее Август. – Вдруг они боятся говорить про такие вещи в твоем присутствии?
Кейт поджала губы и покачала головой.
