24 часа

– Я бы сказал, что тебе нужно поспать, – говорит он. – Ты не очень хорошо выглядишь.

Я и чувствую себя ужасно – больной и изможденной.

– Спать сейчас некогда. Я не засну, пока не выясню, где Полли.

– Поступай как хочешь. – Он пожимает плечами и затем поднимает чашку. – Я уверен, что с Полли все в порядке. Но это всего лишь мое мнение.

Он выходит из комнаты. Секундой позже я отправляюсь вслед за ним.

– Послушай, Мэл, ты, возможно, уверен, что с Полли все в порядке, но до вчерашнего дня все и правда было хорошо. – Правда? Было ли? Вообще-то не совсем. Но я продолжаю говорить, постепенно повышая голос: – Все было хорошо, я отдыхала с лучшей подругой, а моя дочь прекрасно проводила время в обществе Микки-Мауса и своей бабушки. А затем нас с Эмили чуть не убили на автостраде, но, когда мы стали рассказывать об этом в полиции, нам никто не поверил. После этого мы славно поужинали и отправились спать в шикарном гостиничном номере, а потом… – Я говорю уже очень громко – так громко, что сама удивляюсь. А еще я думаю, что, слава богу, Эмили и в самом деле славно поужинала, прежде чем погибла: она съела какое-то блюдо из утки, которое ей очень понравилось. – А потом, Мэл, она погибла. И вот теперь все, похоже, считают, что это моих рук дело, что это я убила свою лучшую подругу. Мне нужно попросить полицейских, чтобы они разыскали Полли, но я не могу этого сделать, потому что они арестуют меня, а значит, мне нужно разыскать Полли до того, как они меня арестуют, но одному лишь богу известно, где она сейчас, и после всего этого ты, черт побери, говоришь, мол, что-то там в порядке?

Я иду в ванную и, захлопнув за собой дверь, запираю ее.

– Лори! – Мэл стучит в дверь.

– Уходи, – сурово говорю я. – Пожалуйста. – Становится тихо. – Спасибо.

Он еще пару раз стучит в дверь, а затем уходит.

Я брызгаю водой себе на лицо, надеясь, что холод меня немного взбодрит.

Тщательно умывшись, я сажусь на край ванны, пытаясь взять себя в руки. В конце концов я успокаиваюсь настолько, что уже могу действовать дальше. Я анонимно позвоню в полицию и отправлюсь на поиски Полли. Скользя взглядом по ванной комнате, я впервые замечаю на полке женские вещи. Флакон каких-то тошнотворных духов от «Живанши», флакон ужасного синего лака для ногтей, средство для снятия макияжа, коробочка с ватными тампонами. Я продолжаю осматривать ванную. На двери висит маленький домашний халат для мальчика «Бэтмен», а из-под него выглядывает рукав чего-то очень даже знакомого.

У меня в животе что-то сжимается: я узнаю маленький красный кардиган Полли. Тот самый, который она надевает в «торжественных» случаях.

Во мне нарастает тревога, такая сильная, что я вынуждена опереться на раковину и какое-то время делать глубокие вдохи. Я пытаюсь успокоиться и для этого сжимаю край раковины своей неповрежденной ладонью так сильно, что она начинает болеть. А еще я пытаюсь дышать ровнее. Итак, получается, что это был Мэл. Все время Мэл.

Дрожащими руками я стаскиваю с вешалки сначала домашний халат, а затем кардиган и прижимаюсь лицом к кардигану, пытаясь уловить запах любимой дочери.

Я замедляю дыхание и отчаянно напрягаю память. Этот красный кардиган…

События недавнего прошлого очень медленно всплывают в памяти. Я вспоминаю, как на прошлой неделе упаковывала ее маленькую сумку и как Полли при этом хныкала. В ее дорожной сумке, собранной для поездки в Евро-Диснейленд, не было красного кардигана – в этом я, в общем-то, уверена. Он недавно куда-то запропастился – из-за этого-то Полли и хныкала. Она расстроилась потому, что к кардигану был приколот ее значок «Привет, киска», который она хотела взять с собой, чтобы показать моей маме. А я ведь считала виноватым Сида: думала, что кардиган остался у него дома.

Кардиган слабо пахнет розами и стиральным порошком. Я пытаюсь вспомнить, и мне кажется, что, пожалуй, в последний раз Полли надевала его на открытие выставки Сида на Корк-стрит – тогда, когда все взорвалось.

Когда все взорвалось, и Сид едва не убил Мэла, и Мэл впоследствии отвез нас к моей маме, вцепившись в руль дрожащими руками. Я тогда всячески пыталась успокоить Полли, которая плакала навзрыд на заднем сиденье.

Но почему кардиган здесь? И кому принадлежат эти духи? Это духи Сьюзан?

Я прислушиваюсь к тому, что происходит за пределами ванной комнаты. Мое сердце учащенно бьется. Мэл, похоже, все еще на кухне. Я быстро открываю дверь и иду по ступенькам в садик перед домом, на ходу доставая из кармана телефон.

Я звоню Сиду.

Когда он отвечает на звонок, он такой злой, что едва может говорить.

– Почему, черт побери, тебя не было у дома твоей матери? Ты что, издеваешься?

– Нет. Мне нужно было уехать. Они думают, что я убила Эмили.

Однако он меня не слушает.

– Я приехал туда, а тебя там уже не было. Я, можно сказать, гоняюсь за тобой по Лондону, Лори, и…

– Сид, – начинаю я, – кому ты рассказал…